Победа Элинор

Старые девы переглянулись. Во всяком случае было бы недурно, если бы Элинор успела вовремя для свидания с покойником. Очень жаль, что любезный дядюшка умер, не узнав, каков его внук, тогда как именно в последнее время можно было опасаться, что духовная будет сделана в его пользу. Но, с другой стороны, дочь Джорджа Вэна для них гораздо опаснее соперница, чем Ланцелот. Кто знает, как бы ей удалось уломать старика?

— Я и не сомневалась, что вы желали обличить перед любезным дядюшкой мистера Дэррелля, а там и нас также, по тому же поводу, — заметила мисс Сара, — для того, чтоб иметь возможность самой воспользоваться наследством любезного дядюшки.

— Мне воспользоваться! — воскликнула Элинор, — но какое мне дело до наследства бедного старика?

— Моя жена так богата, что стоит выше такого подозрения, мисс де-Креспиньи, — сказал Монктон гордо.

— Я пришла слишком поздно, — продолжала Элинор, — слишком поздно, чтобы видеть друга моего отца, но не так поздно, чтобы добиться, наконец, давно желанной цели: отомстить злодею, погубившему моего отца. Мисс Сара, посмотрите на сына вашей сестры, посмотрите на него, мисс Лавиния: вы имеете право гордиться им — с начала до конца он лжец и обманщик, на нынешнюю ночь он возвысился от мошенничества до преступления. Закон не наказал бы его за жестокость, с которою он довел моего несчастного отца до отчаяния, но закон накажет его за то, что он совершил в нынешнюю ночь, потому что он совершил преступление.

— Преступление!

— Да. Как вор прокрался он в этот дом, где лежал его дед мертвым, и подложил какой-то документ, вероятно, им подделанный, на место подлинного духовного завещания, оставленного мистером де-Креспиньи в конторке.

— Откуда ты это знаешь, Элинор! — закричал Монктон.

— Потому, что я стояла под окном кабинета, когда он подменивал бумаги в конторке, и потому что настоящая духовная у меня в кармане.

— Это ложь! — крикнул Ланцелот, вскакивая с кресла, — страшная ложь, потому что настоящая духовная…

— Сожжена вами, мистер Дэррелль, вы так думаете, но ошибаетесь. Ваш друг, Виктор Бурдон действительно сжег какую-то бумагу, которая выпала на пол из конторки, пока вы искали в ящиках духовное завещание.

— Элинор, где ж этот документ? — спросил Монктон.

— Вот он, — отвечала она с торжеством.

Она сунула руку в карман — карман был пуст: духовная пропала.

Глава ХLV. ОБЩАЯ ТРЕВОГА

Духовная пропала. Элинор старалась припомнить, где и как она могла потерять ее? Она могла допустить одно только предположение: документ этот выпал из ее кармана. В то время, как она пряталась за кустарниками, прижавшись к стене, может быть, карман зацепился за ветку, а когда она встала, то бумага могла выпасть. Она не могла допустить мысли, что бумага потеряна другим способом. И неудивительно: она так была поглощена надзором за Ланцелотом, что совсем забыла, какой важный документ сунула в свой карман. Письмо отца и эскиз, сделанный Ланцелотом, лежали в целости у нее на груди, но духовная, подлинная духовная, на место которой подложил Дэррелль поддельную, пропала.

— Покажи мне духовную, Элинор! — сказал Джильберт, подходя к жене!

«Хоть она самая искусная актриса, самая коварная женщина, — думал Монктон, — однако в эту ночь она действовала не совсем как актриса, и не совсем как коварная женщина. Она не любила его и сама прямо созналась в том. Она не любила его и вышла за него замуж для того только, чтоб это благоприятствовало ее цели».

Но если верить ее страстным словам, она не любила и Ланцелота в этом уже большое облегчение для мужа.

— Покажи мне духовную, — повторял он жене, которая побледнела и в испуге смотрела на него.

— Я не могу найти ее, — сказала она с отчаянием, — она пропала. Ради Бога, пойдемте скорее в сад и поищем ее везде. Вероятно, я выронила ее из кармана, когда стояла за деревьями под окном. Умоляю вас, пойдемте искать!

— Я сейчас пойду, — сказал Монктон, взяв шляпу и подходя к двери.

Но мисс Лавиния не допустила его.

— Нет, мистер Монктон, прошу вас не выходите в такую сырость. Паркер тоже может поискать эту бумагу.

Она позвонила, на ее зов явился старый буфетчик.

— Возвратился ли Брукс из Уиндзора? — спросила она.

— Нет еще.

— В шпалернике около комнат покойного дядюшки обронена бумага: возьмите фонарь, Паркер, и поищите ее всюду хорошенько.

— Боже мой! — как долго этот Брукс не возвращается из Уиндзора! — воскликнула мисс Сара, — как бы я желала, чтобы скорее явился писарь мистера Лауфорда, тогда были бы приняты все меры и нас не стали бы беспокоить.

Туг старая девица подозрительно бросила взгляд с племянника на Элинор, с Элинор на Монктона, не зная кому верить и кого больше надо опасаться. Перед нею сидел Ланцелот, яростно кусавший свои ногти и опустив голову на грудь. Возле нее села Элинор, глубоко сокрушенная потерею духовного завещания.