Победа над прошлым

— Мне было ясно, что после такого признания тебе надо побыть одной и все обдумать. Мне казалось, что я должен оставить тебя на некоторое время, чтобы дать возможность самой решить, чего ты хочешь. — Рун улыбнулся. — И то, что ты мне сейчас рассказала, доказывает мою правоту. — Он обнял ее за плечи. — Помнишь, я говорил тебе, что мои родители отметили пятидесятилетие свадьбы? Я знал, что их связывает настоящая любовь, и потому решил жениться лишь на той женщине, без которой не смог бы жить. — Он прижал ее к себе. Я не могу без тебя жить. Ты пойдешь за меня?

— Да, конечно, — усмехнулась Сорча. — Но ты ведь понимаешь, что я соглашаюсь только потому, что боюсь, как бы ты не бросился со скалы в море?

— А еще почему? — спросил он напрямик. Она наморщила лоб.

— Ну, хотя бы потому, что ты такой красивый, такой удивительно желанный… А как сказать по-португальски «Я тебя люблю»?

— Ей amo-te.

Глядя ему в глаза и улыбаясь, Сорча повторила:

— Ей amo-te.

— Я тоже люблю тебя, — пробормотал Рун, целуя ее в губы.

Сорча обвила его шею руками и поняла по его учащенному дыханию, что их объятия волнуют его не меньше, чем ее.

— А как сказать по-португальски «Пожалуйста, люби меня сейчас»? спросила она.

Рун взглянул на нее потемневшими от страсти глазами.

— Тебе, Сорча, никогда не придется об этом просить, — проговорил он срывающимся голосом и, взяв ее за руку, поднял с дивана и повел в спальню. — Я хочу сам тебя раздеть, — пробормотал он, когда они очутились в полутемной спальне, освещенной лишь ночником. — Я хочу познавать твое тело дюйм за дюймом, — с этими словами он расстегнул молнию на ее спине.

Платье соскользнуло на пол, и она осталась лишь в кружевном бюстгальтере без бретелек и в кружевных трусиках. Расстегнув бюстгальтер, Рун жадно уставился на ее пышные груди и накрыл их руками. Дрожь пробежала по телу Сорчи, когда он восхищенно стал ласкать ее соски. Не помня себя, она страстно поцеловала его в ответ.

Тут Рун отстранился от нее.

— Моя прекрасная проказница, — произнес он, спуская с бедер ее трусы. Она перешагнула через них, когда они упали на пол.

Рун оглядел ее с головы до ног.

— Ты создана для любви, — пробормотал он и потянулся рукой к треугольнику, покрытому белокурыми завитками.

Сорча вздрогнула от мучительного желания, проснувшегося в ней; ей так хотелось, чтобы он снова прикоснулся к ней, но вместо этого он обнял ее за талию.

— А теперь ты раздевай меня, — сказал он. Покорно выполняя его команду, она расстегнула пуговицы его рубашки и стянула ее, а затем, немного смущаясь, распустила ремень на его брюках. Заглядывая ему в глаза, она взялась за молнию.

Застонав от нетерпения, Рун сбросил с себя оставшуюся одежду и отнес Сорчу на кровать. Он принялся жадно целовать и ласкать ее тело, словно оно было для него тайной, которую он хотел скорее открыть.

Ее бросило в жар от нетерпения. Захотелось прикоснуться к нему, и пальцы сами собой спустились к его животу и бедрам. Несколько мгновений Рун наслаждался игрой ее рук, но затем, пробормотав, что он больше не может выдержать, отстранился. Наклонившись, он стал покрывать поцелуями ее грудь, а потом, опустившись ниже, дошел до бедер. Изнемогая от желания, она конвульсивно выгнула тело навстречу его губам. Безжалостная, всепоглощающая боль, похожая на изощренную пытку, все возрастала внизу живота. Теперь пальцы Рун заменили его губы, и она снова подалась вперед ему навстречу.

— Пожалуйста, — прошептала она. Ее серебристо-золотистые волосы разметались по подушке.

— Я никогда не думала, что это так прекрасно, — сказала она, задыхаясь и смотря на него глазами, полными любви.

Рун хмыкнул.

— А будет еще лучше, я обещаю, — проговорил он гортанным голосом.

Он проник глубоко в ее тело, и она, обвив его спину ногами, отдалась ритму, приносящему ей фантастическое наслаждение. Рун освободил ее чувства, вызвал неведомую ей до сих пор страсть.

Но вдруг безумный танец прервался. Открыв глаза, Сорча увидела, что Рун вопросительно смотрит на нее; она улыбнулась, и ее руки скользнули вниз вдоль его спины, к бедрам.

— Сейчас, — взмолилась она, прижимаясь к нему всем телом.

И подобно двум встретившимся в океане волнам, они слились в одну волну, поглотившую их обоих.

— Когда я, помнишь, говорил, что мы разделим ложе, это было несвойственное мне выражение, — заметил Рун. — Теперь-то я знаю: это было предчувствие.

— А я узнала, что такое настоящая любовь, — вздохнув, сказала Сорча.

— И я тоже, — пробормотал он.

— Когда двое созданы друг для друга. Рун слегка покусывал ее плечо.

— Мы идеальная пара.

— М-да… — согласилась Сорча сонным голосом. — Ты собираешься здесь ночевать? — спросила она, потому что он продолжал держать ее в объятиях.

Рун самодовольно улыбнулся.

— Ах ты, противная девчонка, — ласково проговорил он.

— Если кто-нибудь из служащих увидит твой джип, припаркованный здесь ранним утром, он сразу поймет…

— Пусть поймет, — перебил он резко, потом нахмурился. — В ближайшее время мы представим тебя как падчерицу сеньора Альмейды и директрису «Клуба Марим».

— А также будущую госпожу де Браганса. Он поцеловал кончик ее носа.