Победа Сердца

182. Виктория, ощущая в себе Кайла, тем не менее, никак не могла настроиться. Она то выпадала из реальности на какое-то открытое пространство, где на виду тысяч глаз она занималась сексом вместе со своим новым партнером, в то время как сверху горел какой-то крылатый силуэт, то вновь возвращалась в свою комнату, где она не могла даже чувствовать своих конечностей. Эти качели продолжались какое-то время, пока обе картинки не сошлись в одну, где Виктория наблюдала за фейерверками, что взрывались внутри ее мозга, формируясь в два глаза Богини, которые с любопытством смотрели с огромных огненных крыльев бабочки, что распустились, подобно лепесткам небесного цветка, над стадионом.

Сама же Виктория не могла пошевелиться от экстаза, в котором, казалось, билась каждая клеточка ее тела, и который, однако, как ей показалось, начал понемногу овладевать самим процессом, в ходе которого из-за неиссякаемого напора ощущений девушка начала отключаться.

Дабы сбить свой страх, что стал понемногу нарастать из-за дискомфорта, который до этого Виктория никогда не испытывала, девушка попыталась нащупать взглядом виновника этого любовного оргазмического паралича, в лице Кайла. Наконец, увидев его перед собой, Виктоия захотела позвать его, но не смогла произнести ни звука, следя за тем, как тот внезапно оказался не на ней, голым, а прогуливающимся в одежде по некоему подиуму, оставляя после себя след из сотен и тысяч изображений этого самого человека по имени Кайл, которого, как успела подумать Виктория, она вовсе не знала.

Виктория на мгновение даже испугалась, что, возможно, это он так всё подстроил, чтобы она рассталась со своим любимым, чтобы затем она чуть не отравилась, а он якобы ее «спас» и затем выставил на публичный секс, по поводу которого она, хотя и не была уж чтобы сильно против, но, тем не менее, чувствовала себя в таком случае в некотором смысле обманутой. Однако девушка поняла далее, что всё происходящее вовсе не было подстроенной каким-то одним человеком операцией, а являло собой нечто большее – поскольку затем она стала свидетелем того, как тело Кайла меняет цвета, становясь то зеленым, то лиловом, то и вовсе белым. Это выглядело так, будто бы некий невидимый игрок выбирал расу своего персонажа. Затем фигуру этой модельки оплели, подобно змеям, геометрические узоры, что стали формировать одежду, начиная с пещерных лохмотьев из шкур диких зверей и заканчивая высокотехнологичным скафандром будущего, аналогов которому Виктория, могла поклясться, не видела никогда в жизни. Эта примерка продолжалась до тех пор, пока, в конце концов, Кайл не превратился из жителя Империи в чистокровного представителя лилового трайба, одетого в белый халат, который, вместе с целой бригадой реаниматоров и вооруженных военных медиков, пытался положить в лечебную мобильную капсулу матерящегося и катающегося по сцене Чарраму, который изо всех сил хватался за свое обожженное лицо.

Глядя в изуродованное лицо своего отца, Виктория вспоминала свое будущее, которое уже наступило, и которое ей еще, в то же самое время, предстояло реализовать. С величайшим трудом она смогла опустить глаза, чтобы воочию убедиться, во что превратилось ее тело. Почти вся грудь и живот были выжжены, а частицы опаснейшего фейерверка просто отрубили ей ногу, которая валялась где-то в стороне. Видя себя, как сломанную куклу, которая уже не могла даже самостоятельно повернуться, и что уже навсегда потеряла контакт со своим телом, Виктория ощутила, как ей стало по-настоящему страшно, и она сразу вспомнила слова Майкла Сана. Он ведь предупреждал ее, что главное для нее было – выжить, и только сейчас, за несколько мгновений до смерти, она понимала, что и все те игры, которые были до этого, связанные, будь то со спасением людей ли, или местью ее отцу и прадеду, который наверняка видел всё это, предстали настолько незначительными и неважными, что ей стало до того невыносимо обидно и больно за впустую растраченную жизнь, что, не в силах выдержать всего этого, Виктория изо всех последних сил распахнула рот и в безумии закричала, однако ее, уже немой вопль, никто не услышал, после чего, в чем-то ужасающей финальной вибрации умирающего разума Виктория Харт угасла навсегда.

183. Ощущая острую боль, Стивен Харт, который стал свидетелем самоубийства своей родной дочери, тут же всё поняв, несмотря на восторженные выкрики с его партера, что всё же приняли происходящее за профессионально поставленное шоу, тем не менее, не в силах был выдавить из себя ни единой слезинки, которые подступили к его глазам, а лишь смотрел на то, как жизнь продолжает играючи отбирать у него любимых людей, параллельно машинально отдавая четкие приказы в портативный передатчик на своей руке.