Победа ускользает

— Да, это надо решить сейчас. На самом деле тут очень мягкие требования. Легин рассказывал, что его дядька как-то въехал на Телем, имея из документов только использованную гостиничную карту из Космопорта. Но нам надо… э-э… и паспорта у нас такие разномастные… Вот что, господа, давайте-ка я всем нам сейчас сделаю корабельные удостоверения. Все честь по чести — должность по судовой роли, имя, гражданство.

Развернувшись в кресле, Йон выдвинул из пульта клавиатуру и углубился в библиотеку корабельной документации.

Эвис встал, подошел вплотную к броне и замер, глядя на пригород. Далеко за плоскими крышами песочно-желтых и грязновато-белых дешевых муниципальных жилых кварталов Гринтауна высилось, полускрытое утренним туманом, что-то гигантское — как гора, но только, словно лес, состоящее из отдельных стволов. Подальше виднелась еще одна громада, даже более высокая, еле различимая сквозь дымку, но грозная своим величием.

— Что это? Горы? — спросил Эвис, не оборачиваясь.

Дойт встала рядом с ним, ее рука скользнула под его локоть.

— Нет, это дома. Небоскребы, гигантские здания. Мы сейчас к югу от города, значит вон те, что поближе — это Кула, остров на реке Лисс, а те, подальше — Вабампа. У нас дома были путеводители по Лиссу, я в детстве их разглядывала, но сама тут так ни разу и не побывала. Зато я в Космопорте была. Ой, а это что — второе солнце?

В разрывах облаков отчетливо блеснул Толиман II.

— Да, это Ясный Глаз, — ответил Эвис. — Как его здесь зовут, не знаю. Есть и Красная, третья сестра Взора и Ясного Глаза, но когда Взор и Ясный на небе, ее видно очень редко.

— У моей планеты только одно солнце, — сказала Дойт. — Оно называется Соль. Здесь такое синее небо… А у нас светлое, голубое.

— Ты жила в большом городе? — спросил Эвис.

— Кирнау большой город, очень большой, три миллиона населения, но я жила в пригороде. Два часа езды до университета. У нас был дом… тот самый, который взорвали. Маленький двухэтажный домик. Наверху две спальни, внизу кухня и гостиная. А в каком доме жил ты?

Эвис помедлил.

— Ну, родился-то я в городе, в отцовском доме. Отец мой, почтенный Пеннега, работает на резервном космодроме Космофлота Конфедерации (эти линковские слова Эвис проговорил не без гордости). Это от города час ходьбы. У него в городе дом деревянный, под черепичной крышей, в два этажа. Наверху, как и в твоем доме, спальни, но числом поболее: было нас у отца двое, я и сестра моя Имич — вот и две комнатки, в третьей матушка наша гостей устраивала, если кто приедет. Это, считай, пол-этажа. А с другой стороны — спальня родителей: комната большая, больше нашей кают-компании. (Эвис говорил на своем языке, что было заметно только тогда, когда он, подчеркнуто артикулируя, выговаривал те слова линка, которых в его языке не было). На первом этаже гостевая, это куда всякого гостя вводят, потом кладовые, а с другой стороны — трапезная, а из нее — ход в кухню, кухню у нас строят под отдельной крышей. Дом этот еще мой прадед построил, почтенный Равамис. А как мне восемнадцать стукнуло, пришла пора мне в войско идти: я ведь городского податного второго сословия, у нас, кто здоров — четыре года должен в войске отслужить. И вот после службы я еще почти год в переслужках, все думал — будет мне в гвардии место. Видишь ли, очень мне не хотелось, как все: отслужил, женился сразу, работать пошел или свое дело завел… Уж очень, понимаешь, привык, что я — особенный: отец на космодроме работает. Хотя что там у нас за космодром — бетонное поле да резервуары, а все ж таки, пока мальчишкой к отцу бегал, целый двадцать один корабль космический вблизи видел, батя-то меня всегда предупреждал, когда корабль ожидается. Так уж я думал, думал, каково там, на мирах… Видно, судьба и вправду своих выделяет, как наш Клови учитель говорил. Видишь, так меня в дальние миры и утащило, и вот уж я пол-Галактики пролетел.

— Ты, наверное, первый хелианин в космосе.

— Второй. Первым был король Авалас Алеума XI, лет сто назад. Летал он на Землю встречаться с Президентом, но ничего не видел, слепой был потому что.

Дойт прыснула:

— Совсем слепой?

Эвис улыбнулся.

— Нет, не совсем. В духовном смысле, — так Клови учитель говорил. Слетал этот король на самую Землю, вернулся и ничего для потомства не записал. Только и сказал мудрецу Клауми, который принца-наследника обучал: мол, особенно ему понравилось, как на Земле зубы лечат, зубы ему там залечили. Уж больно зубы у него плохи были — сладкого много кушал.

Дойт захохотала.

— Не люблю я его, — признал Эвис, — на самой ведь Земле побывал — и ни строчки!

— А ты напишешь? — спросила Дойт.

— Обязательно, — серьезно сказал Эвис. — Пишу я не очень быстро, не случилось привыкнуть, но напишу. Даже если не вернусь — передам.

— Как? — не поняла Дойт. — Хелиане ведь пишут от руки?

Эвис смутился.