Победа ускользает

А на сканере у Кригера тем временем отчетливо было видно, как опустился люк «Лося», пять фигур вошли внутрь, и люк поднялся.

— Одиннадцатый без сознания, но жив, — раздалось на волне МИБ.

— Та-ак… как щенков обошли! — с каким-то даже восхищением сказал МИБовский начальник. — Как кур вас ощипали, ветераны хреновы! Юг, прочесать весь периметр! Пятый, давай штаб! Взводные, готовьте задницы — штаб вам их поотрывает! Ах, ну надо ж… Город, город, я четвертый-середина, есть разрешение на штурм поля? Нету? Ну, конечно… Ах, скоты…

Ухмыляясь, министр отключился от канала МИБ. Примерно через полминуты замигал вызов на его личном канале.

— Реостат, — назвался министр своим давним прозвищем.

— Мистер Кригер, — услышал он ровный, вежливый голос Сакамото Ёсио. — Мы на борту «Лося». Спасибо вам. Без вас ничего бы не получилось.

— Да бросьте, не за что, — отозвался Кригер. — Держите меня в курсе. Я на линии все время. Я сейчас посплю, но вы обязательно все сообщайте — я отвечу.

— Спокойной ночи, мистер Кригер, — вежливо ответил Ёсио.

Улыбаясь, министр переключился на начальника смены космодромных служб.

— Эннер, вы меня слышите?

— Вас слышу, орел, — откликнулся космодром.

— Сработано четко. Всем — благодарность и премия в размере месячного оклада. Свяжитесь утром с нашей бухгалтерией.

— Да что там, — смутился начальник смены. — Для Телема ж все.

— Для Телема, а ребята шкурой рисковали и рискуют. Дайте там всем знать, чтоб до утра сверх нужды не высовывались. У вас по периметру службисты, ну, в смысле, МИБовцы, и очень-очень сердитые.

— Это они пусть не высовываются, — хмыкнул Эннер.

Кригер засмеялся и переключился на космодромную службу безопасности.

— Эмирхольц? Лейтенант, людей с улицы — на проходную, за стены. Дежурство усиленное до особого распоряжения. И поаккуратнее там, МИБ очень злится. Чуть малейшая провокация — всю полицию Гринтауна на ноги и звоните лично мне. Все. Пока.

Отключив канал, министр снял наушники, задействовал громкий вызов на каналы экстренной связи, расстегнул куртку, движением рычага откинул кресло, вытянул далеко под стол ноги в остроносых сапогах, откинулся, заложил руки за голову и моментально заснул.

Йон рывком сел на койке. Горел тусклый желтый свет, в камере было душно, но в полуоткрытую дверь вливался холодный воздух. Вот что его разбудило! Он протер глаза и вскочил. Дверь просто была полуоткрыта. Он протер глаза еще раз. Нужно было сконцентрироваться, но не получалось. Что-то мешало: Йон вспомнил пару раз, когда случалось выпить лишнего — было очень похоже, только вот он ничего не пил, кроме воды. Кстати, насчет воды. Он наклонился, снял со стоявшей на полу пластиковой канистры кусок хлеба и аккуратно — почему-то ему казалось, что все надо делать очень аккуратно — переложил его на койку, поднял канистру, надавил на закрывающий клапан и брызнул водой себе в лицо. Растер воду по лицу, стремясь, чтобы влага закатилась под воротник, чтобы стало неприятно, чтобы получше проснуться. Проснуться не получалось. Он повернулся к двери, подергал ее. Ему не показалось спросонья: дверь была открыта. Ничего себе. Он удивился, только как-то вяло. Да что это со мной? Он приоткрыл дверь пошире и высунулся в коридор.

— Клю?

— Это я, — быстро сказала Клю. — Это я сама. Молчи. Возьми меня за руку.

Йон взял Клю за руку, и тут же странное отупение отступило. Рядом с Клю стоял — и держал ее за другую руку — незнакомый мужчина: лысый, мрачный, с сонным лицом и глазами несколько навыкате. Указательный палец свободной руки мужчина приложил к своим губам:

— Тш-ш… Тихо, Йон. Теперь вас никто не видит. Вы прикрыты моим психоконтролем. Сейчас будем вытаскивать Таука, о-кей?

— Кто вы? — сипло спросил Йон.

— Йон, милый, молчи, — быстро прошептала Клю. — Это Ким. Это наш друг. Он психократ. Он нас всех отсюда выведет, ты просто держи меня за руку, ладно?

Йон несколько раз быстро вдохнул, коротко выдыхая — по методу «фаст флэйм»; голова была абсолютно ясной, он все еще ничего не понимал, но подчинился. Уж если своевольная Клю так его уговаривала — значит, подчиняться стоило.

Ким отвернулся от Йона, и Лорд испытал странное облегчение: смотреть Киму в глаза было почему-то очень тяжело. Видимо, психократическая его сила была и впрямь велика, если даже Йон, психосила которого равнялась восьми вуалям, ощущал с его стороны такое давление.

Они гуськом прошли по слабо освещенному коридору. Йон глянул на свои часы, подняв левую руку. Без десяти четыре утра. Йон чуть не остановился: в конце коридора стоял тот самый краснолицый капрал. Но Клю дернула его за руку. Капрал спал стоя, точнее — не спал, а стоял в оцепенении, полузакрыв глаза. Подойдя к нему поближе, Ким тихо сказал ему:

— Теперь открой камеру задержанного Таука и снова отойди сюда. Здесь будешь ждать меня. Понял?

— Понял, — глухо ответил капрал.

— Молодец, — серьезно похвалил его Ким, и капрал, слабо ухмыльнувшись, пошел к соседней камере, отпер ее, приоткрыл дверь и дисциплинированно отошел на место.

— Покажись Тауку, — шепнул Ким, повернувшись к Клю.