Победа Великой армии

— Все будет зависеть от численности неприятеля, — ответил ему Бейль. — Если наткнетесь на разъезд, окружите его и уничтожьте всех до последнего солдата, чтобы ни один информатор не смог ускользнуть. Если же их отряд будет более многочисленным, тотчас же отправьте гонца к Арриги, и он решит, какие следует принять меры. В любом случае подготовьте свои войска к отходу через три дня на рассвете. И я хотел бы еще раз напомнить, — заключил он, — чтобы вы хорошенько позаботились о лошадях, они нам очень пригодятся на обратном пути. Еще две вещи. Полковник Веровский, не могли бы вы поискать среди ваших унтер-офицеров тех, кто хоть как-нибудь говорит по-русски, и приставить их к каждому из ваших коллег, чтобы они могли, по крайней мере, разбирать названия улиц? Вы получите их обратно после отправления, когда нам больше не будет нужды что-либо читать! Наконец, прикажите разложить костры в местах вашего расквартирования, большие костры, которые мы разожжем перед самым отходом. Действуйте решительно! Все должно сгореть дотла! Не тронем только церкви и Кремль. Теперь, Лоррен, налей нам кофе.

Без всякого приглашения Фрежо затянул застольную песню. Это была бургундская мелодия, хорошо известная в Великой армии. Офицеры подхватили мотив хором, и их голоса зазвучали среди русской ночи.

* * *

Два дня миновали благополучно.

Патрули кружили по городу и стреляли в отдаленные силуэты, не попадая в них. На второй день небольшой отряд казаков, совершавший вылазку в северных кварталах, был застигнут врасплох польскими уланами, которые вырезали всех до единого.

Но на третий день в четыре часа дня на Красную площадь галопом ворвался всадник, лихорадочно разыскивая пост командующего, полковника Арриги.

— Русские! Русские вошли в город! — в смятении кричал он.

Арриги подумал, что речь идет о русском отряде, пересекающем город с запада на восток, вероятно, с целью нагнать армейский корпус Мюрата.

Он тотчас начал действовать по намеченному плану. Три артиллерийские батареи, поставленные на больших улицах в северной части города, открыли огонь по показавшимся русским кавалеристам. Батареи прикрывали швейцарские и баварские пехотинцы. Польские уланы сделали несколько вылазок, прощупывая неприятельские позиции, но были вынуждены избегать контакта.

Антуан Арриги написал приказ на листке бумаги, передав его гонцу:

— Доставь это тотчас полковнику Веровскому. Ты знаешь, где он находится?

Пока гонец удалялся галопом, Арриги отправился к Бейлю в Кремль и поставил его в известность об отданных им приказах.

Генерал Бейль одобрил его действия:

— Все это прекрасно, — сказал он ему, — но если русских много и они собираются отвоевать город, — чего я, впрочем, не думаю, — нашим войскам придется отступить к Красной площади. Мы разместим здесь последнюю батарею, и я прикажу Фрежо возвести баррикады. В худшем случае окажемся запертыми в Кремле и попытаемся выйти из него через южные ворота. Однако твои приказы уже достигли цели, — добавил он, — послушай!

С севера Москвы действительно доносились звуки пушечных залпов. Следовавшие через определенные промежутки времени залпы становились все более размеренными.

— Они пристреливаются по целям, — сказал Бейль. — Прошу тебя довести мой приказ до всех подразделений. Мы покинем Москву завтра утром. Поскольку русские, кажется, уже на подходе, мы выступим до рассвета. В пять часов утра все войска должны собраться у южной стены Кремля. Ты пойдешь во главе процессии вместе с драгунами, за тобой последуют артиллерия и три пеших батальона, а я буду замыкать колонну с польскими уланами. Проследи, чтобы все было в порядке!

Взрывы слышались по-прежнему, но как будто стали реже. Быть может, русская армия пыталась всего лишь обогнуть город.

Франсуа Бейль сел верхом на лошадь по кличке Вольта, которую конюх Бонжан тщательно начистил щеткой, и вернулся во дворец Шлыкова, чтобы забыться полусном в свою последнюю ночь в Москве.

Глава VI. ПРОЩАНИЕ С ГОРОДОМ

Франсуа Бейль любил атмосферу ночных сборов. Встать пришлось посреди ночи, около четырех часов утра, одеться в темноте, нащупывая ногой сапоги, побриться с холодной водой при неверном свете свечи, поскольку такое правило было заведено среди офицеров императорской гвардии. Он открыл дверь, толкнув ее в ледяную толщу воздуха, и встретил телом порыв ветра. Потом отыскал путь к месту сбора, где толпились темные фигуры, переговариваясь тихими голосами. Когда один из собравшихся рискнул закурить сигарету, в образовавшемся круге желтого света появилось лицо с резкими чертами, выступающими зубами и густыми бровями, — ночь жадно поглотила его, едва погасла спичка. Гнедые крупы лошадей на уровне глаз казались огромными. Животные нервно пятились, стараясь вырвать из рук поводья, неловко схваченные в темноте. Бейль опасался, как бы, несмотря на кожаные сапоги, ему не отдавили ноги.