Победа во имя мира

Вот и побережье, виден силуэт горы Митридат. И вдруг луч прожектора прошелся по катеру. Тотчас начался обстрел. Рывок, полный ход — и мы за выступом.

Медленно приближаемся к берегу. Обменялись сигналами. Причалили. Встретил нас подполковник Ивакин из 318-й стрелковой дивизии. В руках карта и фонарик, на шее — автомат, голова перевязана. Он сообщил, что с рассветом немцы попытаются уничтожить десант. Сказал, что в первую очередь нуждаются в боеприпасах, особенно в патронах и гранатах. Много раненых, их следовало эвакуировать немедля, ночью.

Катер лег на обратный курс, побережье по-прежнему освещалось ракетами, морскую гладь разрезали лучи прожекторов. Мы с величайшим напряжением возвращались с ценными данными. Вскоре я уже был в блиндаже командарма, докладывал обстановку.

Той же ночью, еще до рассвета, десантникам были доставлены боеприпасы, раненые эвакуированы и, кроме того, около тысячи человек из состава 83-й бригады морской пехоты были высажены для усиления — это дало возможность отбить атаки противника и эвакуировать в течение трех дней всех участников десанта.

Все это уже было потом, а мне после доклада командующему невыносимо хотелось спать: сказалось нервное напряжение. Утром горячо поздравляли друзья. За успешное выполнение этого задания мне был вручен орден Отечественной войны 1-й степени.

11 апреля Отдельная Приморская армия после мощной артиллерийской и авиационной подготовки прорвала оборону противника на Керченском полуострове и перешла в наступление. Передовые отряды войск и разведывательные отряды, стремительно обходя узлы сопротивления, выходили на главные маршруты, громили противника в тылах.

Наши действия оказались настолько стремительными, что уже 13 апреля весь Керченский полуостров был очищен от врага. В городе Старый Крым Отдельная Приморская армия встретилась с войсками 4-го Украинского фронта и партизанами, действовавшими в горах.

К 16 апреля советские воины вышли на восточные подступы Севастополя, заняли деревню Комары. Впереди Сапун-гора. Немцы стремились любой ценой удержать Севастополь. Вокруг города было три мощных оборонительных пояса. Наиболее сильным узлом сопротивления являлась Сапун-гора с шестью ярусами сплошных траншей, прикрытых противопехотными и противотанковыми минными полями и проволочными заграждениями в несколько рядов. В Севастополе и на мысе Херсонес укрепилась многотысячная армия немцев и румын.

Началась подготовка к штурму Севастополя. Для нас, разведчиков, это значило: вновь изучать оборону противника, огневые точки и узлы сопротивления на переднем плане и в глубине, до самого Севастополя, стыки и фланги, группировку, нумерацию частей и соединений.

И вот 7 мая после полуторачасовой подготовки начался штурм. На подступах к Севастополю завязались бои. Взяв Бельбек, форсировав Северную бухту, воины-черноморцы ворвались в пригород. Командир разведвзвода морской пехоты лейтенант Болонский водрузил Красное знамя на Малаховом кургане.

9 мая Севастополь был освобожден от гитлеровцев, 13-го очищен последний метр Крымской земли — мыс Херсонес.

Еще не улетучился запах порохового дыма, гари от разрывов бомб и снарядов, крови и пота, как в Крым прилетели наши союзники — представители различных родов войск и, конечно, вездесущие корреспонденты.

Они никак не могли понять и поверить, что Севастополь, героически оборонявшийся советскими войсками в течение 250 дней в 1941—1942 годы, освобожден за такой короткий срок. Беспрерывно щелкали фотоаппараты, плавно стрекотали кинокамеры, не закрывались блокноты. При виде наших солдат корреспонденты расплывались в улыбке…

В. И. МОЗГОВОЙ, журналист, лейтенант запаса ЖИЗНЬ, ОТДАННАЯ НЕБУ

В одну из наших встреч я задал Герою Советского Союза Леониду Васильевичу Деме вопрос о том, какой момент в жизни он считает самым трудным.

— Нет, не могу ответить. Жизнь вся — борьба. Легко никогда не жил.

Всю жизнь он был верен своей мечте — летать. Всю жизнь отдал небу.

Нелегок был путь в авиацию комсомольца Леонида Демы. В 15 лет в 1931 году поступил в школу ФЗУ, после ее окончания работал в паросиловом цехе, затем на Центральной электростанции Магнитогорского металлургического комбината. Поступил на рабфак горно-металлургического института. Готовился стать инженером.

Все планы перевернул один из осенних дней 1933 года, когда друзья сообщили новость — в Магнитогорске открывается планерная школа. Отчетливо помнит он первые полеты. Есть в Магнитке улица с названием Планерная — там впервые поднялись молодые магнитогорцы в небо.

Леонид освоил планер «ПС-2» одним из первых. Его послали в Казань учиться на летчика-инструктора. Вернулся в Магнитогорск, когда уже был открыт аэроклуб и вовсю шли занятия в летной школе. На настоящих самолетах.

Каждого полета ждал с нетерпением. Наука давалась ему легко. Он всем сердцем чувствовал, что небо — его призвание. И вот в аэроклубе состоялся первый выпуск. Разлетелись друзья по летным училищам, он оставался. Нужно было готовить кадры.