Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов

В Ялте Рузвельт надеялся укрепить дружеские отношения со Сталиным. В своей внешнеполитической деятельности американский президент отводил первостепенную роль так называемой «личной дипломатии». Он уверовал в идею — оказать воздействие на советского правителя и в послевоенный период. Как тогда говорили, «приручить» его, смягчить режим в России, добиться большей терпимости Кремля и церкви, отказаться от многих идеологических догм, пугающих человечество, провести экономические реформы на пользу страны. Рассуждая таким образом, Рузвельт полагал, что он уже на этом пути добился первых конкретных результатов. В Советской России вновь введено патриаршество, в 1942 году в армии отменили институт комиссаров, в 1943-м распущен Коминтерн, советская пропаганда отказалась от многих нелепых большевистских догм и употребляла, скорее, национально-патриотические лозунги.

Сталин давно и без Рузвельта понял, что только возрождение национально-патриотического духа народа поможет ему одолеть Гитлера. Пришлось заняться объединением славянских народов, а также создать Еврейский Антифашистский Комитет, организовать мусульманское объединение во главе с муфтием.

Гарри Гопкинс, ближайший друг и помощник Рузвельта и его первое лицо в «личной дипломатии», как-то заявил, что Сталин был бы приятно удивлен, узнав, насколько далеко американский президент готов пойти навстречу интересам Советского Союза. Гарри Гопкинс считал, что со Сталиным можно иметь дело в рамках антифашистского Союза. В свою очередь, Сталин считал Гарри Гопкинса «первым американцем, который пришелся ему по душе». Этот человек оказал огромное влияние и на Рузвельта, и на Сталина, пытаясь сблизить их позиции.

Рузвельт полагал, что, несмотря на идеологические расхождения между США и Советской Россией, с «дядюшкой Джо» можно договориться. Начиная с 1942 года он стремился к личным встречам со Сталиным, но тот под разными предлогами уклонялся от них. Историки считают, что это был серьезный политический просчет советского вождя.

В Ялте Рузвельт пообещал Сталину после окончания войны предоставить Советскому Союзу на восстановление разрушенной войной страны выгодный кредит в 4,5 млрд долларов — сумма по тем временам колоссальная. В свою очередь, Сталин предложил американцам организовать крупные концессии на выгодных коммерческих условиях. Этого не произошло. Через 55 дней после Ялтинской конференции Рузвельт умер. В телеграмме Сталину Гарри Гопкинс тогда написал: «Россия потеряла самого лучшего друга в Америке».[38]

В первый траурный день Сталин принял в Кремле американского посла в Москве Аверелла Гарримана. Во время беседы Сталин заявил ему: «Рузвельт умер, но дело его должно продолжаться». Любопытно, что Сталин в заключение беседы посоветовал Гарриману «произвести вскрытие тела Рузвельта… Не убрали ли президента его противники, не отравили ли его?».[39]

В своей книге «Холодная война» Джереми Айзакс и Тейлор Даунинг пишут: «Ялтинская конференция представляла собой высшую точку сотрудничества союзников во время войны». Но при этом они добавляют: «В Ялте появились трещины в Великом Союзе. Он держался только благодаря общей цели победить Гитлера». Так ли было на самом деле? Думаю что, в то время Рузвельт так не считал.

Ялте написано много. Пожалуй, больше, чем о Тегеране и Потсдаме. Очевидно, потому, что Ялтинская конференция приняла судьбоносные решения, определившие развитие мироздания на ближайшие 50 лет. Конференция одобрила основные принципы деятельности Организации Объединенных Наций.

Мне представляется, что лучше всех и полнее всех написал о Ялте Черчилль. Он уделил ей огромное внимание в своих исторических мемуарах «Вторая мировая война», отмеченных Нобелевской премией.[40]

Упомянем еще одного автора «о Ялте», о котором мало кто знает. Но познакомиться с ним не только полезно, но и забавно. Это «Записки» кулинара Вильяма Похлебкина, восстановившего подробности «той грандиозной сталинской акции, которая сопровождала конференцию».

Приведем фрагмент из великолепной статьи Александра Геннеса об этой книге: «…Для конференции было приготовлено дворцовое жилье на 350 человек, построены два аэродрома, две автономные электростанции, созданы водопровод, канализация, прачечные и бомбоубежище с железобетонным накатом в 5 метров толщиной.

Но главное, поистине ритуальное действо происходило за обеденным столом. Описание этого кулинарного спектакля поражает своим титаническим размахом. Похлебкин пишет: «Сталин играл решающую роль и в этих, чисто гастрономических сферах, ибо внимательно следил за тем, чтобы организовать стол именно так, чтобы он мог ошеломить другую сторону ассортиментом, качеством, невиданным содержанием советского меню и, в конце концов, «подавить противника» кулинарными средствами».