Победить, чтобы потерять

– Екатерина Сергеевна, это не случайная встреча, – «бочонок» подал голос, произнося слова с нарочитой ленцой, как бы нехотя. – Он нас на задроченном «Старлете» уже давно «пасет», а последние дни чуть ли не сутками. А сегодня все могло закончиться совсем непредсказуемо. Только я одного в толк взять не могу, почему ты прешь, не думая, не выяснив до конца, не проверив детали со стопроцентной гарантией. Смотри, твои «косяки» до добра не доведут. Наших «срубил» не разобравшись, не дал слова сказать. Вот сегодня чуть кровавую «кашу» не заварил. Так дела большие не делаются.

Ваську стало стыдно, но он пока не собирался отступать.

– Ну, насчет переговоров, ты мне не заливай, знаем мы эти толковища. В другом признаюсь, виноват, нет уверенности – не лезь. Выяснилось сегодня, а ведь мог все заранее проверить. Уверенность подвела, все на вас гарантированно сходилось!

– Ты, кстати, чем вооружен? Смотри, не дури, ты уже полчаса конкретно на мушке. Слово солдата, к твоим непоняткам мы отношения не имеем.

Катя сидела молча, бледная и тихая, слушала этот разговор, не вмешиваясь. Она уже поняла вблизи какой опасности была, и чтобы, как говорят нынче, гарантированно закрыть тему, взяла инициативу в свои руки.

– Все, мужчины, закончили разговоры. Сейчас едем обедать, встречу нашу обмоем, которая могла закончиться трагедией. Возражения не принимаются. А заодно по ходу трапезы попробуем в твоих непонятках, Васек, разобраться. Как-никак, а не чужие мы люди.

– После того мордобоя, на следующее утро, нам под ноги гранату бросили, Светку тяжело ранило.

– И ты подумал на нас? Что со Светланой Ивановной?

Вроде, физически выкарабкалась, а душой пока нет. Потихоньку идет на поправку. Прощенья мне, конечно, нет, но все так четко на вас указывало. Я впервые засомневался, когда твое радостное лицо увидел. Но я по любому, полностью не разобравшись, действовать бы не стал.

Васек врал напропалую, он сейчас и себе не мог признаться, что был в мгновении от роковой ошибки, которая для него закончилась бы очень и очень плачевно. Захотелось уйти, спрятаться, и никогда-никогда не возвращаться в эту действительность. А может, совсем и не плохо, открыть дверцу чужой машины и получить пулю в лоб, безболезненный уход от действительности. Мгновение – и все проблемы тебе по фигу.

Охранник грудью лежит на руле, и можно быть уверенным, что в правой у него пистолет, направленный в сторону Строева. Он, может, и верит сказанному, да не больно то доверяет. У Катюши слезинки на глазах, которые она смахивает, размазывая тушь.

Васек вылез из джипа, не прощаясь, направился к своей малолитражке. Все еще холодея при мысли, как близко он был от роковой ошибки. Хорошо, если бы только получил пулю между глаз и все. А если бы убил ни в чем не повинных людей, что тогда? Охранник у Катюши стоящий, давно его высветил. Оказывается, владельцы строящегося магазина – совсем другие люди, которых он не знает, и с которыми надо разбираться со страшной силой, вот какую пакость, суки, придумали. Хороший урок получил он и совсем безболезненный, если не считать душевного потрясения. Все очень даже неудивительно. Не все оказываются лохами, учитывать это надо на будущее, ведь разборки совсем не закончились.

А в салоне машины, проплакавшаяся Катюша, спросила Квадрата:

– Леня, а ты, правда, мог его убить?

И это обращение, никогда им раньше не слышанное, теплой волной ударило в душу бывшего офицера. Он не мог вспомнить, кто его так называл. Ну, может, мать в далеком детстве. Он сразу все простил своей надменной напарнице-хозяйке, но сказал, как всегда, спокойно и почти равнодушно:

– Это, смотря что, он вытащил бы. Если гранату, то валить бы пришлось напрочь. Это однозначно. Время идет на доли секунды, своя-то жизнь дороже. А если пистолет, то «стреножил» бы, продырявив в двух – трех местах.

После такого ответа, Катюша смотрит на напарника с нескрываемой гордостью, почти восхищением. Их отношения явно менялись в лучшую сторону. Тот неприятный разговор они больше не вспоминали, да и повода что-то выяснять между собой уже не случалось.

Катя и Леонид приехали к ним на следующий день. Провели вечер в воспоминаниях, хотя вспоминать, особо, было нечего. Женщины говорили о своем, уединившись на кухне. То почти шептались, то над чем-то посмеивались, то утирали слезы. При этом не забывали пополнять стол закусками и вином бокалы. Мужчины обсуждали все – от политики до футбола, и не спеша, уговорили литр коньяка. В общем, вся компания набралась прилично, и когда за гостями приехала охрана, те, может и не были на грани «замерзания», но очень близки от этого.

И уже по дороге домой Катюша приказала остановиться у магазина, купила бутылку грузинского вина, которое пила прямо из горлышка. Пила и рыдала, положив голову на плечо Квадрата, который дремал, откинувшись на спинку сиденья.