Победить, чтобы потерять

И мгновенно, одним взглядом оценив обстановку во дворе, понял, что влип конкретно. Страшно было подумать, что это все подстроено заранее и его просто-напросто вели, как последнего лоха. Двор был непроходной, а посреди детской площадки, на ярко-желтой лавочке сидел его «объект», с откровенным интересом пялясь на топающего к подъезду Стеблина.

Не подав виду, сыскарь не спеша пересек двор, но неудачи сегодня просто преследовали его. Дверь в подъезд была заперта, а на блестящих кнопочках кодового замка не было ни следов, ни затертостей, по которым можно было определить шифр, состоящий, обычно, из двух цифр. Оставалась маленькая надежда, что он сумеет просчитать эти две цифры, набирая судорожно комбинации цифр, или кто-то выйдет из этого подъезда. Но, увы, чуда не произошло, это был не его день, как модно нынче говорить.

Да и не могло быть иначе, ведь он по жизни конкретный неудачник. И бывший профессионал контрразведки, так опрометчиво сунувшийся в этот двор, не спеша, пошел обратно, под насмешливым взглядом парня. А от оклика того прямо вздрогнул.

– Эй, мужик, на пару слов можно?

Куда деваться, если проиграл в чистую?

Он подошел, глядя тому прямо в глаза, стараясь просчитать если не действия, то хотя бы намерения противника. Остановившись в метре, ждал продолжения, что скажет этот парень, так лихо переигравший профессионала. А тот, не вставая, с какой-то ленивой небрежностью, протянул Стеблину пачку фоток, от которых, так называемому профи, стало почти плохо. На всех он был изображен во время слежки, на фоне гостиницы, даже в ресторане в компании двух девушек, о профессии которых совсем не трудно догадаться. Какие сомнения – это полнейший провал. И, возможно, даже сейчас кто-то фотографирует их встречу: совсем не зря завели его в эту непроходную ловушку.

– Так вот, землячок, сейчас я с этими фотками еду в ФСБ и заодно в одну очень скандальную газету. Как ты на это смотришь?

– Это ваше дело, не смею вам мешать?

– Не только мое, но и твое. Я знаю, откуда тебя принесло, так что делай выводы. Твои хозяева сидят высоко, а вот тебя ждут большие неприятности, особенно от твоего босса. Ты же засветил человека, кинул тень на его благородную, почти ангельскую чистоту.

Стеблин очень четко понял мысль парня и все возможные последствия. Да и надо быть полным кретином, чтобы в это не въехать. Ему предъявить-то нечего, но предположений и домыслов в какой-нибудь бульварной газетенке вполне хватит, чтобы фамилия хозяина стала популярной в широких московских кругах.

Тут уж перед ним не оправдаешься. Да и нужны ему какие-то жалкие оправдания? Куда уж наглядней: он развлекался с девочками, наплевал на работу – вот и весь вывод. Да и он сам сказал бы точно так, случись подобный казус с его подчиненным. Все правильно, парень защищается, как может, и терять ему совсем нечего.

Сто раз был прав хозяин, когда подчеркнул фамилию этого подозреваемого двумя жирными линиями. Ему вполне по силам организовать акцию, показал хватку. Но это уже не проблема Стеблина, он – битая карта. По минимуму он и работы в пределах края не найдет приличной, а про максимум и думать страшно.

– Что вы хотите?

– Почти ничего. Пойдем где-нибудь выпьем и заодно поговорим по душам. Может, найдем общие точки соприкосновения. Вдруг мы одной крови, как говаривал Маугли.

Стеблин был согласен, глупо дергаться, когда влип по-полной. Так хоть остается призрачный шанс все утрясти, уладить. Может и информации поднаберет, та лишней не будет. Только вот кафешку он выберет сам, хватит ему уже сюрпризов.

Расположились в уютном и небольшом ресторанчике, оформленном под старину. И снова Стеблин нарушил незыблемое правило, сходу «замахнул» сто пятьдесят коньяка. Никак нельзя туманить голову, пока дело не сделано.

– Начнем искать точки соприкосновения.

– Скажи кто тебя послал? Кому я мешаю в такой дали от дома? Просто, по-человечески хочу понять, выяснить, в чем я провинился, за что меня хотят убить?

– Боюсь, что ничем не могу тебе помочь.

– А ты не мне помогай, а себе. Напоминаю, это я гарантирую тебе известность в московских газетах. Твой шеф крут там, а здесь свои правила. В прессе сейчас столько умненькой молодежи, такой жадной до сенсаций! Они так надеются вырваться из рядов себе подобных, к славе, к деньгам. Что им какие-то провинциальные боссы? Только случай для возможной раскрутки. А если договоримся, то хоть не засветишься, а может, и работу не потеряешь. Наверняка уже привык к сладкой жизни?

– Я понимаю, что проиграл, но предательство еще хуже.

– Правильно говоришь, я тоже так думаю. Но иногда обстоятельства просто требуют заботы именно о себе. Кто, если не сам?

– Вот я и думаю, пусть все идет, как идет. Сегодня же доложу все, как есть.

– Ты, случайно, не бывший вояка?

– Майор. А что, здорово, в глаза бросается?

– Да уж. От современных никогда слово «предательство» не услышишь. Для них это ерунда, большинство поступает гибко, согласно сложившимся обстоятельствам. Вот этому надо учиться ветеранам. Победа любыми способами.