Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Генералиссимус Суворов

«Далеко шагает, пора унять молодца!» – услышав о победах генерала Бонапарта, сказал великий Суворов. Александр Васильевич революционеров не терпел. Горько сожалел в 1774 году, что Екатерина II слишком поздно отправила его подавлять восстание Пугачева. Без него успели. Ему осталось только доставить самозванца из Яицкого городка в Симбирск. Присмотрелся к бунтовщику, не нашёл в нём «ничего человеческого» и приказал сделать клетку, как для дикого зверя. В ней и доставил мятежника к месту суда.

Двадцать лет Россия обходилась без революций. За двадцать лет происходит смена поколений. Возможно, молодые не знали (или считали преувеличением рассказы старших), как расправляются в богоспасаемой стране с любителями бунтовать. Во всяком случае, в Польше нашлось достаточно отважных, вставших под знамёна восстания, поднятого Тадеушем Костюшко. Екатерина знала, кому доверить «навести порядок». Разумеется, Суворову. С задачей, поставленной государыней, справился он отменно. Считают, был не в меру жесток. Может быть. Но цель-то была какая! Покой империи. Так что оценивать меры, которыми пользовался полководец, следует, исходя не из общечеловеческих представлений о гуманности, а из обстоятельств времени и места. В то время императрица сочла действия Суворова для России полезными и присвоила ему чин фельдмаршала.

А уж когда случилась революция во Франции, только и молил Екатерину: «Матушка! Прикажи мне идти против французов». Екатерина ввязываться в войну не пожелала. И была права. Но «чаша сия» фельдмаршала Суворова не миновала. В 1799 году Павел I желанную возможность ему предоставил. К этому времени генерал Бонапарт отобрал у Австрии (союзницы России) всю Северную Италию. Вена вынуждена была обратиться к Петербургу с просьбой, во-первых, прислать на помощь русских солдат, во-вторых, поставить во главе союзных войск непобедимого Суворова.

Полководец в это время пребывал в опале. Пришлось императору Павлу смирить гордыню: «Теперь нам не время рассчитываться. Виноватого Бог простит. Римский император требует Вас в начальники своей армии и вручает Вам судьбу Австрии и Италию. Моё дело на то согласиться, Ваше – спасти их». В ссылке Суворов стосковался без дела и обрадованный, что не придётся служить под начальством Павла, дал согласие. Правда, с условием, чтобы никто не вмешивался в его действия. Скажу сразу: на это условие австрийцы безоговорочно согласились, но нарушать его начали с первого дня.

Суворов за четыре месяца освободил от французов (вернул Австрии) всю Северную Италию. А ведь австрийские войска, ведомые прославленными фельдмаршалами, не сумели за год боевых действий вернуть себе ни километра отнятой у них Наполеоном земли! Но Суворова-то приглашали, чтобы он уничтожил и революционную французскую армию, и её набирающего силу вождя. Он и сам хотел приструнить «зарвавшегося мальчишку». Но «мальчишка» в это время отправился покорять Египет. Узнав об этом, Суворов сетовал: «Бог в наказание за мои грехи послал Бонапарта в Египет, чтобы не дать мне славы победить его». Наполеона он ставил в один ряд с великими полководцами мира – Цезарем и Ганнибалом.

Суворову пришлось сражаться с другими генералами – соперниками Бонапарта. Их, Жана Виктора Моро, Этьена Жака Жозефа Макдональда и Бартелеми Катрина Жубера, часто называли в одном ряду с Наполеоном как равных, вызывая бешенство будущего императора. Суворов встретился со всеми – и всех разбил. Жубер в битве при Нови был убит. Непобеждённым (непобедимым!) остался один Бонапарт. Так, вопреки задуманному, Суворов помимо своей воли вёл к власти Бонапарта. Им не пришлось встретиться. Оба сожалели об этой невстрече. Суворов как-то с грустью заметил, что не встретился на поле боя с двумя самыми выдающимися своими современниками: «Для Фридриха я был молод чином, для этого мальчика – стар годами».

А если бы встретились? Кто стал бы победителем? Об этом до сих пор спорят знатоки военной науки…

А австрийские власти требовали, чтобы русский полководец согласовывал все свои шаги с австрийским гофкригсратом (придворным военным советом). Фельдмаршалу привезли проект военной кампании, ограниченный оттеснением французов за реку Адда (ту самую, преодоление которой три года назад стало первой по-настоящему великой победой Наполеона), на что Суворов только рассмеялся и приписал внизу, что переходом через Адду он только начнет эту кампанию, а завершит, где Богу будет угодно…

Он прекрасно понял замыслы союзников. Прощаясь перед отъездом на фронт с Андреем Кирилловичем Разумовским, русским послом в Вене, сказал с горечью: «Если правительство австрийское станет действовать в свою пользу более, чем в пользу общую, труды наши будут тщетны, даром прольётся русская кровь и все пожертвования России будут напрасны». Увы, фельдмаршал оказался прав…