Победить Наполеона. Отечественная война 1812 года

Шведский посол в Петербурге граф Стединг докладывал своему правительству 28 сентября 1807 года: «Недовольство против императора всё более возрастает, и со всех сторон идут такие толки, что страшно слушать… Забвение долга доходит даже до утверждений, что вся мужская линия царствующей семьи должна быть исключена и, поскольку императрица-мать и императрица Елизавета не обладают надлежащими качествами, на трон следует возвести великую княгиню Екатерину». Эти планы стали известны и Наполеону. Он встревоженно писал своему послу в Петербург: «Надо быть крайне настороже в связи со всякими дурными слухами. Англичане насылают дьявола на континент. Они говорят, что русский император будет убит».

Так что Александру I после Тильзита пришлось нелегко: нужно было нейтрализовать недовольство Англии, успокоить своих друзей – прусских короля и королеву, да ещё и противостоять внутренней оппозиции, грозящей переворотом. Анонимные письма, напоминавшие о судьбе отца, вздумавшего дружить с Наполеоном, он получал с завидной регулярностью.

«Польский вопрос»

Пишущие об Отечественной войне 1812 года часто умалчивают о том, что к новому военному столкновению с Наполеоном Александр начал готовиться сразу после подписания Тильзитского мира. В 1807 году годовые расходы России на армию увеличились в два раза. Не исключено, что это делалось, чтобы успокоить чрезмерно активную Марию Фёдоровну и её деятельных сторонников. Но – едва ли эта причина была главной. Александру самому претило положение вассала Наполеона, хотя вассалом он, конечно же, не был. Он был партнёром. Но – что греха таить – всего лишь «младшим партнёром». Это казалось унизительным… Тем более что император французов не шёл ни на какие уступки в самом для России важном: в решении судьбы Польши.

Собственно, такого государства – Польша – давно уже не существовало. Три могучие державы, Россия, Австрия и Пруссия, разделили между собой земли Речи Посполитой. Действовали с особой жестокостью – мстили: когда-то Польша побеждала их армии, захватывала их земли. И пусть это было давно – такое не забывается.

И вот наступает эпоха Наполеона. Он сокрушает всех обидчиков Польши и становится для поляков единственным, кто может вернуть их родине былое единство и могущество, – полубогом. Наконец великий воин (он же – великая надежда) прибывает в Польшу. Как его ждут! Как встречают! Адам Мицкевич пишет:

За нас, – все хором восклицают, —

Сам Бог: с Наполеоном – он,

А с нами – сам Наполеон!

Среди восторженно встречающих будущего освободителя (в эту его миссию верят все) – юная, прелестная Мария Лончиньская, недавно против воли выданная замуж за графа Валевского, годившегося ей в деды. Она тайком приезжает на почтовую станцию в маленький городок Блонь, где Наполеон должен остановиться, чтобы поменять лошадей. Сквозь толпу пробирается к карете императора, целует руку спасителя любимого Отечества, восклицает: «Мы счастливы, тысячу раз счастливы видеть вас на нашей земле! Наша родина ждала вас, чтобы воспрянуть!»

Пройдут годы, и она расскажет: «Я находилась тогда в каком-то безумном трансе, когда, словно ощутив какой-то взрыв внутри, выражала ему охватившее меня чувство. Не знаю, право, как мне, такой застенчивой по природе, удалось это сделать. Часто вспоминая об этом, я не могу всего объяснить, определить, какая же неведомая сила подтолкнула меня, заставила произнести эти слова». Похоже, эта неведомая сила – сила судьбы императора Наполеона: этой польской красавице, которая поступила вопреки воспитанию, обычаям, положению, бросившись встречать хозяина всей Европы, предстоит сыграть немалую роль в его жизни, да и в судьбе Франции. Восторженная патриотка произвела впечатление на Наполеона. Когда Марию нашли и передали ей желание императора встретиться с ней наедине, она возмутилась и отказала категорически: когда ехала, чтобы только взглянуть, только услышать голос, видела в нём спасителя Отечества, а уж никак не мужчину, способного покуситься на её честь.

Атаки продолжались долго и без всякого успеха. Наполеон, не знавший отказа ни в чём, был уязвлён. Его интерес к неприступной полячке рос… Вот лишь несколько слов из его письма: «Придите! Придите! Все ваши желания будут исполнены. Стоит вам только сжалиться над моим бедным сердцем, и ваша родина станет для меня ещё дороже». Вероятно, ему доложили, что Мария – пылкая патриотка, что её отец, Мацей Лончиньский, участник восстания Костюшко, умер от ран, полученных в сражении с русской армией, а значит, последние слова письма не оставят её равнодушной. Но она молчит…