Победить тьму...

— Мы с Келомом все время думали, что вы были любовниками. Мы часто говорили про это. Правда ведь, Кел? Мы думали, что мы, может быть, даже брат и сестра. И это было очень забавно, когда мы были детьми. Но сейчас это было бы просто недопустимо! — Она подлила себе в бокал еще вина, так как очень быстро выпивала его. — А теперь мы тоже любим друг друга, и это замечательно. Круг замкнулся, особенно если Кел отправится в Эдинбург и станет заниматься медициной, как и дядя Адам.

Внезапно через открытую дверь потянуло холодным воздухом. Лиза почувствовала легкий озноб.

— Джули…

— Нет, мама, не злись, пожалуйста, ведь это так здорово. — Девочка сделала еще один глоток из своего бокала и закружилась вокруг в легком танце. Ее длинные стройные ноги оставались голыми, болтающаяся рубашка не прикрывала их.

В амбаре не было никаких теней. Каждый угол помещения и огромные доски дубовой крыши были ярко освещены. Лиза посмотрела вокруг. Было ли это оттого, что ей упомянули про связь с Адамом, или это был всего лишь запах похотливых человеческих тел, вина и теплой летней ночи…

Внезапно у нее в ушах зазвучал голос Мэрина. Она все еще ищет тебя, Лиза. Она выбрала тебя своей мишенью. И она все еще здесь рядом в темноте. Я боюсь, она преследует тебя из-за того, что ты отняла у нее Адама. И я не думаю, что она принадлежит к числу тех женщин, которые легко прощают свои обиды. Защищайся. Не позволь ей застать тебя врасплох. Сколько бы лет ни миновало, сколько бы воды за это время ни утекло, никогда не поворачивайся спиной к теням. Однажды она снова найдет тебя.

— Пойдемте в дом. — Лиза поставила свой бокал. — Одевайся, Джули, пока твой отец не увидел тебя. Быстрее. Я хочу запереть амбар. Посмотрите, внутрь залетают мотыльки.

Ни в коем случае нельзя дать им понять, что ты боишься. И что она этого не поняла. Помни о том, что вокруг себя надо рисовать защитный круг. Им надо также оградить детей, которых ты так любишь. Она, несомненно, не сможет причинить им зла. Но все равно их надо обязательно защитить.

Лиза чувствовала, как чьи-то глаза наблюдают за ними сейчас. Она могла точно определить, откуда они смотрят. Она бросилась к двери и уставилась в темноту, ожидая увидеть темные волосы, дикие серые глаза и руку с высоко поднятым блестящим клинком. Но там никого не оказалось. Где-то далеко в ночи ухала все та же сова. Ночь была тихая и спокойная. Когда они вышли наружу, Лиза повернулась, чтобы выключить свет, закрыла за собой дверь и моментально почувствовала, как что-то проскользнуло мимо, коснувшись ее ног холодным шелковым мехом.

11

Томас Крэг умер спустя шесть месяцев после приезда в Питтенросс Адама и Джейн. До последнего вздоха он оставался независимым и необычайно сильным духом. Превозмогая боль, он проводил службы вплоть до дня своей кончины. Томас умер в полном одиночестве, сидя на последнем ряду в собственной церкви. Его обнаружил случайный прихожанин, который зашел в здание с путеводителем в руке. Он интересовался средневековой живописью, которую можно было найти на стене рядом с дверью. Тело к тому моменту уже полностью остыло.

Адам, Джейн и Келом отправились на север, чтобы отдать последнюю дань памяти, организовать похороны и к тому же решить, что делать дальше с наследством. Церковь предварительно уже пришла к выводу, что дом пастора должен быть продан. Он был слишком большой, слишком старый, и его содержание обходилось бы церкви очень дорого.

Адам стоял около могилы отца, которого, как и положено, похоронили на территории церкви, и, потупив взгляд, смотрел вниз. На следующий день они должны были возвращаться в Англию. Горе и жалость переживал Адам. Это была невосполнимая утрата. В жизни его отца было так много несчастий, столько страданий и горечи! И все это ради чего? Приобрел ли он в награду тот покой, который так старательно искал всю жизнь? Был ли за гранью этого мира другой, лучший, мир, который его ждал и радушно принял, чтобы компенсировать все то горе и лишения, которые он постиг на этой земле? Или беспокойный дух его отца будет продолжать бродить по деревне и витать в помещении, который он называл своим домом? От одной этой мысли Адама передернуло.

Джейн дотронулась до его руки.

— С тобой все в порядке?

Он пожал плечами.

— Мне кажется, этот вопрос не совсем уместен, ты так не думаешь? Какая все-таки жестокая штука жизнь.

— Всю свою жизнь он поступал так, как считал правильным. Ведь это единственное, что доступно каждому из нас.

— Он умер очень одиноким человеком.

— У него был его Бог, Адам.