Победить Викторию

— Ты раньше не была такой любопытной. Вик, это наше с ним дело, извини. — В голосе его, правда, извинениями и не пахнет. — Он меня на дух не переносит, но не стал тебе по ушам ездить. Чумовой предок. Не ожидал.

— Папа всегда дает людям проявить себя. Он даже особо не запрещал мне ничего, когда я была маленькой. Представь, мама ругалась, говорила, что если дать мне свободу, то я обязательно вляпаюсь во что-нибудь нелегальное. А он смеялся и возражал: «Почему перестать человека ограничивать — это значит, что он обязательно начнет делать что-то плохое? Ты такого невысокого мнения о нашей дочери?»

Саша молчит, да и я больше не желаю продолжать тему. Родителей на сегодня более чем достаточно. Праздник получился слишком семейный. Хочу выбросить все это из головы и ощущать момент, да просто кайф ловить от того, что парень, которого я люблю, со мной. И у нас впереди вся ночь. Много-много ночей.

— Идем?

Морозов уже припарковался во дворе, но сам не торопится выходить из машины. Уткнулся в телефон и хмурится.

— Нет, ничего серьезного, — он отвечает на невысказанный вопрос. — Просто отцу отвечу по завтрашней встрече.

В последний момент сдерживаю себя, хотя вопросы уже рвутся на волю, но нет. Сегодня больше никаких серьезных разговоров.

— Наконец-то! Одни!

Он с такой силой захлопывает дверь, что не удивлюсь, если это услышали наши соседи.

Его руки помогают раздеться, да так, что уже через минуту на мне не остается ровным счетом ничего.

— Помоги мне. — У него хрипловатый голос, я слышу в нем нетерпение, но Морозов не двигается. Даже не пытается снять с себя одежду.

Помочь? Да без проблем! Его свитер летит на пол, туда же, куда только что приземлился мой лифчик.

Он больше не ждет, молча берет мою руку и кладет ее на свой пресс. Ничего лишнего — только рельефные мышцы под гладкой кожей.

— Нравится? — Его губы блуждают по моей шее, пальцы ласкают грудь.

О, да! Нравится — слишком скромное слово для моих ощущений. Восемь. Их восемь. Четко очерченных кубиков пресса. Самая приятная арифметика в моей жизни. С его губ срывается глухой стон, когда мои пальцы медленно поглаживают ширинку джинсов.

— К черту! — Он резко отводит мои руки от себя и, подхватив меня под ягодицы, несет на кровать. Шипит что-то совсем неприличное в ухо, но все, что я могу сейчас сделать, — это заткнуть его рот поцелуем. Я и правда слишком медлю…

— …Я до сих пор до конца не понимаю, как сдержался, когда ты ночевала у меня первый раз.

— Неужели?

Третий час ночи, сил никаких уже не осталось, я практически сплю на плече Морозова. Все откровения так и хочется отложить до утра, но Саша рассказывает очень интересные вещи. Так что гоню сон прочь. Он прежде не говорил о том, как менялось его ко мне отношение.

— Наверное, страх помог. Ты бы меня к себе больше не подпустила. Упертая слишком, сама по себе всегда. Никто тебе не нужен… И это был бы эпикфейл.

— Почему?

— Не важно. Уже неважно. — Он лениво гладит мой живот, сам такой расслабленный, витающий где-то в своих мыслях.

— Ты говорил, что я тебе далеко не сразу понравилась.

— Не сразу, но я быстро понял свою ошибку. — Морозов ухмыляется, явно припоминая что-то очень забавное. — На самом деле еще до приезда в Москву. А здесь только убедился, что отпускать тебя нельзя.

— Нельзя?

— Ага. Не хочу повторять ошибку отца.

От этой фразы в груди у родился холодок и сразу вспомнились слова уже моего папы. Про Морозова-старшего. Что не умеет проигрывать и что такие, как он, не терпят и не забывают своих осечек. И что это не любовь.

— Ты был настойчив. Очень.

— Не признаю отказов, — соглашается Морозов, заставляя меня нервничать еще больше. — Особенно от тех, кто мне очень дорог.

— Дорог?

— Вика, ты даже не представляешь, какая ты дорогая девушка. — Он внезапно рассмеялся, но как-то не слишком весело. — Самая дорогая.

Глава 68

— Ты решил остаться в Москве? Санек, у нас уговор вроде. Забыл?

— Помню, Лех. Буду через пару дней в городе, но недолго.

— А потом что? Обратно? Тебе там медом, говорят, намазано. Галку встретил вчера…

— Хорошо встретил?

— Ага. Утешил. Так это правда, значит, про сестру?

Будь Жаров передо мной сейчас живьем, а не в телефонной трубке, получил бы в лоб. Иногда не знает, где тормоза.

— Она мне не сестра, Лех.

— Понял. Ну как будешь в городе, звони. Пересечемся.

Конечно, пересечемся. Сейчас так точно. Леха Жаров — давний приятель, на год старше меня, в магистратуре учится. Один из крупных клиентов нашего банка, не он, конечно, но бизнес там семейный — сеть супермаркетов, и у Лехи в нем тоже доля есть. А после вчерашнего разговора с отцом встреча с другом может оказаться нелишней.

Глаз цепляет незнакомый предмет на столе. Расческа. Женская, конечно. Вика забыла, когда собиралась в свои выселки под названием Южное Бутово. Два часа как отвез ее, а уже скучаю.