Победить Викторию

…Приятные ощущения невесомости, легкости и опустошения разливаются по телу. Губы Морозова уже хозяйничают на моей шее, наверняка завтра будут засосы, но это неважно. Так сладко… Утыкаюсь носом в ложбинку между ключицами. Морозов вкусно пахнет, он вообще вкусный… Еще чуть-чуть, еще мгновение… Чувствую его горячие пальцы на коже под свитером, как дрожь пробегает по телу, как внизу живота растекается тепло. В голове включается сигнализация. Все! Остановись, Вика. Потом уже не сможешь.

— Что? — Морозов недоуменно и немного обиженно смотрит на меня, после того как я резко отстранилась от него. — Я только начал.

— А я закончила. — Вытираю тыльной стороной ладони губы, затем поправляю одежду. — Тебе пора. Братишка.

Он щурит глаза, думает о чем-то напряженно, а я с ужасом осознаю, что, реши он сейчас остаться, не факт, что мне удастся его выгнать. Точнее, что я захочу это сделать.

— Значит, предложение. Нормальное. — Морозов широко улыбается, как будто понял для себя нечто важное.

А я никак не могу отделаться от его запаха. Надо было просто не пускать его в дом. А еще лучше — не дразнить его. Все равно у нас с ним ничего бы не получилось. Только душу окончательно себе растравить, а потом собирать себя по осколкам. Не мой вариант, совсем. С самого начала это знала. И он никогда не выбирает таких, как я. Но легче от этого не становится.

— Пока, Саш. Одеться не забудь.

Не отрывая от меня взгляда, он поднимает с пола куртку, ту самую, которую несколько минут назад я собственноручно стянула с бугая.

— Увидимся. Скоро.

Он медленно проводит рукой по моей щеке, заставляя сердце биться сильнее. Ну почему именно он?!

Я не отвечаю, просто быстро захлопываю за Морозовым дверь. И запираюсь на все замки. Вот сейчас чувствую себя в безопасности. Мне не нужно было этого делать, но я все же смотрела в окно, ждала, когда он уедет. А Морозов не торопился, минут десять, наверное, сидел в припаркованной машине и только потом уехал.

Папа с детства учил, что если на душе тревожно, нужно что-то поделать, не сидеть, погружаясь в проблемы, а, например, разобрать полку или порисовать, или пойти побегать. Или разобрать подарки, все проверить, подписать и положить под елку. В нашем случае под елку класть необязательно — все равно вручать их будем не здесь. Не факт, что Морозов исчезнет из головы, но хотя бы полезное дело сделаю.

На всякий случай проверяю телефон — из-за проблем с громкостью пропустить звонок легче легкого.

От папы лишь эсэмэска, что задерживается, зато два пропущенных от Скалкиной. Мы не общались с Тамарой последние дни. Пожалуй, это единственный человек из моего бывшего универа, по которому я скучаю. Вот и сейчас она звонит.

— Вика! Привет! У тебя все нормально? Я не могу до тебя дозвониться!

— Привет! — Невольно улыбаюсь, представляя немного суетливую Скалкину. — Все нормально, просто звонок не слышала.

Я рада поболтать с Тамарой, по крайней мере, не буду сейчас прокручивать в голове все события назад, чтобы найти тот момент, после которого все пошло наперекосяк с Морозовым.

— Ну хорошо, что нормально. А то я уже думала искать мобильный Морозова. Я больше никого не знаю, кто рядом с тобой.

Я тоже.

— Как дела? Съездили к твоим родителям? — Помню, когда переписывались несколько дней назад, Скалкина очень переживала, как ее мама с папой примут Холодова. По мне, так Тамара по-прежнему зависима от чужого одобрения.

— Да, уже вернулись, представляешь! Нормально все прошло, я даже не ожидала, что он им понравится.

Признаться, я тоже. В том же Морозове куда больше обаяния и притягательности, чем в моем бывшем преподе английского. Опять бугай в голове!

— Как будете отмечать? — спрашиваю у Томы. Я рада слышать ее счастливый голос. Похоже, у нее и правда все хорошо.

— Пока не знаю. Ярослав обещал сюрприз. Даже не представляю, что будет. Но главное — мы вместе. А ты? Вик?

— У меня все по плану, — спокойно заверяю я. — С папой и нашими родственниками. Мне кажется, я тебе говорила об этом.

— Говорила. Поэтому я и удивилась словам Дятловой.

Услышав знакомую фамилию, помимо воли сразу напрягаюсь. Память услужливо подсовывает кадры нашей последней встречи. А потом ее фотки с Морозовым.

— Не знала, что вы продолжаете общаться, — удивляюсь я. Хотя это же Дятлова. Ты ее в дверь — она в окно.

— Нет, ты же знаешь, но она звонила мне. Странные такие звонки. О тебе. — Голос у Скалкиной становится напряженным. Я чувствую, она не очень хочет продолжать.

— Тамар, мне неинтересно, что обо мне может говорить или не говорить Лена. Но ты ведь из-за этого позвонила? Что случилось-то?

— Да ничего вроде, — мнется Скалкина, а я молчу. Жду. — Спрашивала, не знаю ли я, будешь ли ты с Морозовым на Новый год. Якобы он ее пригласил в Москву, перелет уже оплатил ей. Типа там компания собирается, кто именно будет…

Скалкиной неловко, но я не очень понимаю, зачем она мне все это рассказывает.

— Лена не самый порядочный человек, — продолжает Тамара, словно отвечая на мой мысленный вопрос. — Не хочу, чтобы она тебе больно сделала.

— Не сумеет. И не переживай. Это пусть Дятлова переживает.