Победить Викторию

Глава 34

— Ты не видела мою синюю рубашку, Вик? Я, кажется, вчера ее в комод положил.

Молча подхожу к отцу и вытаскиваю из вороха его одежды на стуле ту самую рубашку. Ничего он в комод не клал, вчера ночью уже вернулся уставший, даже ужинать не стал. Быстро разделся и заснул минут через пять. Я потом одежду его на стул и положила. Чтобы утром разобрать.

— Спасибо. Я вчера поздно пришел…

— Я тебя вообще перестала видеть. Как будто не живем в одной квартире. Вот уж не думала, что, переехав в Москву, совсем перестанем общаться.

— Сегодня никуда не уйду. Как и обещал, тридцать первого декабря не работаю. И завтра тоже. Но со второго января… А тебе когда на учебу?

— С девятого января. Но надо будет еще перед стартом модуля заехать в универ.

Папа одобрительно кивает и, забрав рубашку, уходит в ванную.

Тридцать первое декабря. Последний день старого года. Пусть он закончится поскорее. Я давно вышла из возраста, когда веришь в сказки и ждешь чуда в новогоднюю ночь. И что Дед Мороз с красавицей Снегурочкой принесут тебе счастье. В детстве папа был моим неизменным Дедом Морозом, с ним всегда приходил праздник. Но детство давно закончилось.

— Мама звонила, пока ты в душе была, — сообщает папа уже из кухни. — Поздравляла с наступающим. Сказала, что вчера тебе сообщение отправляла, а ты не ответила.

Папа колдует с завтраком, а еще параллельно готовит свой фирменный пирог с рыбой на праздничный стол к дяде Володе. Я не знаю, как он все это успеет. Еще вечером вчера даже продуктов этих в квартире не было. Ночью принес, а я и не заметила?

— Отправляла. Она всю жизнь тебе будет на меня жаловаться? Я отвечу ей сегодня. И с Новым годом тоже поздравлю.

Он кивает и уже кладет мне на тарелку омлет с сыром и пару гренок.

— Расскажи про свою работу, пап. Как я поняла, платят там хорошо, но ведь легких денег не бывает, верно? За все надо платить.

— Я и плачу. — Он пожимает плечами. — Своим временем. Я тебя и правда почти не вижу, с дорогой в два часа в один конец. Но работа интересная, местами даже творческая, хотя халтура, конечно.

Он улыбается уголками чуть покрасневших глаз, на лице явные признаки недосыпа.

— Я часто думаю, как бы сложилось все, если бы тогда вы с мамой уехали в Италию, когда тебя Марио звал, — говорю я после небольшой паузы. — Тебе бы точно не пришлось сейчас малевать стены и переделывать одно и то же из-за прихоти истеричной хозяйки. И вообще…

— Как ты узнала? — Папа смотрит на меня с огромным удивлением в глазах, даже есть перестал. — Откуда? Мама рассказала?

— Да, но она не мне рассказывала. Я слышала, как она хвасталась двум своим подружкам. Они у нас дома были, а тебя тогда не было с ними. Я не помню, ты, кажется, в магазин пошел. Летом это было, лет пять с половиной назад, — рассказываю я. Тот разговор не для моих ушей явно был, но запомнила я его слово в слово.

— Подслушивала, значит?

— Ага. И мне совершенно не стыдно. — Скрестив руки на груди, откидываюсь на спинку стула. — Это ей должно было быть стыдно. Но она хвалилась этим клячам, какой у нее покладистый муж — такое предложение отверг ради нее!

Он молчит. Продолжает спокойно есть. Меня подмывает спросить у него, не жалеет ли. Я, когда узнала тогда, не сразу поверила, подумала, может, мать все придумала, к тому же они праздновали что-то, вина выпили. Но потом полистала старые альбомы и нашла этого Марио. Даже вспомнила его, здоровый такой мужчина, с вьющимися длинными волосами, и все время смеялся. Он еще подбрасывал меня вверх, а я визжала от восторга. Сколько мне тогда было? Года три-четыре? А потом он пропал. Я забыла его, как дети забывают тех, кто исчезает из их мира. Ведь на смену тут же приходят новые люди, новые впечатления.

— Так это правда, да? Этот Марио — он кто?

— Он приезжал к нам по обмену в училище, когда мы студентами были. Подружились. — На папином лице я не вижу каких-то особенных эмоций. Мои слова его точно не взволновали. Как и напоминание об этой истории.

— А потом?

— Потом он уехал, но отношения поддерживали. У его семьи свои виноградники в Тоскане. Большое довольно-таки производство. Мы с твоей мамой даже ездили к нему в гости. Тебя, правда, еще не было тогда.

— Так он правда предложил тебе работу?

— Они запускали новую линию полусухих вин, если я правильно помню. Нужны были люди — художники, дизайнеры. Работы много было. Ту же этикетку для вина не так просто создать, как может показаться.

— И он позвал тебя, нас всех в Италию, верно?

— Верно. Но я не мог согласиться.

— Мама была против. Я знаю. Она рассказала.

— Ты только родилась тогда, пару месяцев всего было. Тащить младенца в незнакомую страну…

— Италия — это вроде не Уганда, пап. Вряд ли мне там что-то грозило. Просто мама не хотела. Там не было бы ее банка. Она не смогла бы работать, потому что тогда работал бы ты! И ей пришлось бы сидеть со мной! А не заниматься своей карьерой!

Я так увлеклась, что не заметила, как повысила голос. Еще чуть-чуть, и на крик сорвусь. Как вспомню, с каким упоением она это рассказывала!