Победить Викторию

Он выглядит совершенно спокойным, полностью владеющим собой. Хладнокровным и бесстрастным. А еще настоящим. Вот это, честно говоря, пугает.

— А что потом было?

— Их поймали, да они особо и не прятались. У одного отец в суде работал, думали, ничего не будет им. Но в колонию сели все. Сейчас уже вышли.

— А бокс…

— Бокс помог держать себя в узде. Характер формировал, как и тебе. Ну что, пойдем обратно или тут останемся?

Я только сейчас заметила, что буфет практически опустел. Но праздничное настроение уже исчезло, голова занята совсем не танцем. У Морозова иногда язык без костей, но важное о себе он мне практически и не рассказывал раньше. Идти досматривать балет почему-то расхотелось.

— Идем, идем. — Морозов словно мысли мои прочитал. — Это давно было, а его не вернуть. Но бокс реально помог не сорваться с катушек. Но я не псих, Вик, если вдруг ты подумала.

— Не подумала.

— Идем, покажешь мне, когда будет «Вальс снежинок».

— Он уже был, Саш. Но впереди «Вальс цветов».

— А я что сказал? Я его и имел в виду.

Леднев и эта Элеонора, которая, как оказалось, знает маму, уже сидят на своих местах и тихо переговариваются между собой. Я совершенно забыла маме позвонить, как и узнать, добрался ли папа уже до дяди Володи. До начала второго действия всего пара минут, я быстро проверяю мобильный, ругая себя за забывчивость. Ну конечно! Два сообщения от папы. В первом пишет, чтобы я не забыла про маму, а во втором — что уже помогает тете Наташе дорезать колбасу на оливье. Быстро отвечаю, что у меня все в порядке, что позвоню после балета маме. И чтобы он не волновался. Еще один неизвестный номер, но выяснить, кто звонил, я уже не успеваю.

Начинается второе действие.

— Какой-то слабак мышиный король, — шепчет на ухо Морозов, — никакого экшена. В мультике хоть подрались…

— Тише! — шиплю на него, но самой сложно не улыбнуться. Бугай явно не лишен чувства юмора. На удивление, это совершенно не мешает наслаждаться действом на сцене.

— Не понял, а цветы-то где? Вик? Но музыка классная, не знал, что она Чайковского.

Сзади тихонько кашлянули, и Морозов наконец прервал свою деятельность комментатора. Практически до конца представления.

— Виктория, вам понравилось? — любезно спрашивает Дмитрий Леднев после того, как стихли многократные овации и зрители начали постепенно покидать зал.

— Очень! Спасибо. А вам?

— Да я его почти каждый год смотрю. Уже привычка. — Пожимает плечами мужчина. — Саш, ты на машине? Вас подвезти?

— Нет, спасибо. Мы сами доберемся. Нам здесь недалеко.

Глава 40

На улице морозно, но я пока не чувствую холода. Скорее, легкую прохладу и свежесть, которая бодрит. Никакого желания возвращаться обратно в теплое помещение. Хочу пройтись по центру, дыша ночным морозным воздухом, и поздравлять незнакомых людей с наступающим Новым годом. Это на меня не похоже. Но после рассказа Саши об убитом друге совершенно по-особенному осознаешь жизнь, ощущаешь ее на кончиках пальцев, вбираешь в себя кислород и чувствуешь, как кровь несет его по венам. И вгрызаешься в жизнь.

— Ты под впечатлением? Вик? — Слышу рядом довольный, я бы сказала, самодовольный голос бугая. — Скажи, я угадал?

— Что ты угадал, Саша?

Смотрю на Морозова и понять не могу, что ярче светится — его лицо или иллюминация на ближайшей елке.

— С балетом. Не думал, что поведу в Большой свою девушку. Да еще на Новый год.

«А куда ты обычно водишь своих девушек, Морозов?» Вопрос вертится на языке, но я его, конечно, никогда не задам. Раз уж я решила больше никогда не вспоминать при нем о Дятловой, то про других его девиц спрашивать тем более не буду.

— Угадал. Ты и сам это знаешь. Спасибо, Саш.

Он явно хочет еще что-то услышать от меня, но я не знаю, как по-другому выразить свою благодарность.

— Поцелуй меня! — внезапно требует Морозов. — А то все я да я!

Его приятно целовать, очень мягко, почти невесомо касаясь губ. Вокруг снуют прохожие, нас даже пару раз кто-то задел, музыка слышна отовсюду, но у меня свой темп. Саша не двигается, даже руки от меня убрал, а мне хочется стать ближе к нему. Еще ближе… И плевать, что мимо нас только что прошли Леднев с Элеонорой.

— Поехали ко мне. Сейчас, — шепчет мне в волосы Морозов через несколько минут. — Обещаю, я буду часто отдавать тебе инициативу. Но не сегодня.

Темный взгляд не дает усомниться в его намерениях. Только в мои планы такое празднование Нового года не входило.

— Ты прешь как танк, Морозов! И к тебе мы точно не поедем. И следующий год своей жизни я хочу встречать привычным для себя образом.

— Привычки надо менять, Вика, — наставительно произносит бугай. — И правильно это делать сейчас. Ты вспомни: как Новый год проведешь…

— Нет, — говорю я серьезно, и он сразу перестает ерничать. Потом молча притягивает меня к себе и крепко держит в объятиях.

— Вик, я хочу тебя. Давно. Ты знаешь об этом. Помнишь тот первый раз, когда у меня ночевала?