Победить Викторию

— У Холодова очень специфичное чувство юмора. Редкостный тролль, никогда его пары по английскому не забуду.

— Уверена, что домой хочешь? Может, все-таки ко мне? А платье купим по дороге. Ну так как?

Глава 53

Вроде ничего такого в его словах нет. Я не раз бывала у него в студии, да и ночевала не раз, кстати. Даже спала вместе с ним. Именно что спала, не более того.

И взгляд сейчас у Морозова вполне обычным кажется. Хотя нет. Слишком невинный. Я бы сказала, демонстративно бесхитростный и простодушный. Это у Александра Морозова?! Да и к черту! Хочу к нему, хочу с ним быть. Мы же не дети. И неважно, что все быстро и столько неясного в наших отношениях.

Стоп, Вика! У тебя гормоны разыгрались. Головой подумай. Если вы сейчас пойдете к нему, то никакого ужина со Скалкиной состоится. Но еще хуже будет, если вам потом захочется выбраться из его квартиры в ресторан.

Нет! С ним не может быть плохо. С ним будет особенно. Но не сегодня.

— Домой, Саш. Ко мне. Платье у меня есть, не надо ничего покупать. К пяти, началу шестого буду готова.

Его пронзительный взгляд очень сложно выдержать, приходится призвать на помощь всю силу воли. Получается, надеюсь.

— Ладно. Как скажешь. Есть еще будешь что-то?

Какая тут может быть еда?!

Он довольно быстро расплачивается и смотрит в навигатор на телефоне.

— Недолго ехать, меньше чем за час доедем.

В дороге Морозов помалкивает, лишь посматривает время от времени на меня, словно хочет о чем-то поговорить, но не уверен, что надо. Только уже подъехав к подъезду, он произносит важные для меня слова:

— Я подожду, Вик. Сколько надо, столько и подожду. Ты сама придешь ко мне.

А потом целует дразнящим медленным поцелуем, захватывает мои губы так, что дыхание в мгновение сбилось, мне резко стало не хватать воздуха, но вместо того, чтобы отпрянуть, я еще сильнее вжимаюсь в него. Сумасшедшая!

Где-то раздается тихий щелчок, я чувствую, как Саша тянет меня за собой, куда-то назад. Кресло… Я сообразила, что произошло, лишь после того, как оказалась у него на коленях, прижатая к его паху. Ого!

— Будешь так елозить на мне, до квартиры не дойдем, — глухой голос доносится откуда-то издалека, я не очень понимаю, что он говорит. Все внимание — на его руках, на горячих обжигающих пальцах, которые уже хозяйничают под свитером. Инстинктивно прижимаюсь к нему сильнее и слышу громкий свистящий выдох.

— Вика…

Его щетина скорее щекочет, чем царапает мою кожу, губы шепчут непристойности, от которых надо бы возмутиться, но вместо этого снова впиваюсь в его рот, жадно и яростно. Словно выпить его хочу. Уже сложно понять, кто кого целует, чья кровь на моих губах. К черту все!

— Я сейчас трахну тебя прямо здесь! — едва отдышавшись, предупреждает Морозов. В его глазах я вижу то, что он еще не успел сказать. Или это мое воображение рисует слишком яркие картинки, от которых сердце перестает биться. — Хочешь этого?

Голова сама опустилась вниз, короткий покорный кивок — и лицо парня озарилось триумфом. Победой.

— Ну тогда ни в какой ресторан мы не пойдем, — довольно шепчет Морозов, нежно сжимая мою грудь под свитером. — Не отпущу…

Руки сами расстегивают его рубашку, мозг не успевает давать команды, кажется, он вообще самоустранился, отдав бразды правления голым инстинктам. Какой пресс… Замираю, не пытаясь скрыть своего восхищения. Я видела его почти полностью обнаженным и всегда знала, что он идеален. Но видеть — одно, а вот трогать, ласкать пальцами кожу, медленно очерчивать ногтем дорожку жестких темных волос, убегающую под ремень джинсов, — это совсем другое.

Он не двигается, затаил дыхание, даже руки убрал с груди, переместив их на мои бедра.

— Расстегни, — тихо просит, глядя мне в глаза, а я как под гипнозом тяну руку к молнии его джинсов.

Толчок. Не сильный, но ощутимый, Морозова откинуло на меня. А я чувствую спиной руль. Не больно, но неприятно. А потом слышу, как где-то хлопнула автомобильная дверь.

— Твою мать! — ругается Морозов, и в его голосе я слышу только злость. — Что за мудак?!

Он быстро пересаживает меня обратно в пассажирское кресло, застегивает пару пуговиц на рубашке, а я смотрю в заднее стекло. Черт! Да в нас въехали! Вижу светлую легковушку и невысокого парня в черной вязаной лыжной шапке.

— Сиди тут. — Морозов уже вылезает из джипа, на ходу поправляя одежду. — Ну че, пацан, где глаза потерял?

Дальше уже не слышу, звукоизоляция в машине превосходная, лишь по активной артикуляции парня понимаю, что он очень нервничает. А кто бы не занервничал, когда тебя вот-вот в бампер собственной машины впечатают?

Морозов велел не выходить, но как сидеть здесь и смотреть, как он распинает какого-то пацана из-за помятого багажника? Еще и врезать может! А ведь никто не пострадал.

Не успела я дверь открыть, как в салон ворвалось все многообразие русских идиом. Прежде не слышала, чтобы Морозов так выражался, да и парень в шапке от моего не отставал. Впрочем, по крайней мере, кулаки в ход еще не пустили.

Я не вижу каких-то серьезных повреждений джипа, а вот капот легковушки менять придется.