Победитель

Рангел не мог этого допустить. Он бросился туда. Ему пришлось бежать прямо по кускам тел, по залитой кровью земле, по каким-то доскам и обрывкам свитков… Он не видел, что происходит под обломками кареты, но его щуп сообщил ему, что Миэльс жив, находится в сознании и поддерживает защиту своего ти.

Дрожащими руками вор принялся разбрасывать в стороны обломки кареты. Он торопился. Мненган был неподалеку, из него в любую минуту могли выбежать ишибы. Почему-то кусок оси оказался поверх остатков дверей. Все это было отброшено. Теперь крыша… долой! Какая-то ткань… то ли штора, то ли бывшая обивка сиденья – тоже долой! Нет, не получается. Она за что-то зацепилась. Рангел потянул сильнее, ткань подалась, затрещала по швам и… под нею оказался король Миэльс. Он расширенными от ужаса глазами смотрел на Мерта.

Вор замер. За всю свою долгую жизнь, полную опасностей и риска, он никогда не допускал, что встретится с королем в такой ситуации. Рангел часто видел Миэльса издалека. Еще когда тот правил, ездил по улицам в окружении свиты и в открытом экипаже. Толпа рукоплескала ему, женщины бросали цветы перед каретой, дети прыгали и хлопали в ладоши. Рангел помнил, что Миэльс любил хорошо одеваться. Что его наряды, в которых он показывался на публике, никогда не повторялись. Что придворные, сопровождающие его, были такими же лощеными и довольными, как и сам король. И вот теперь перед ним, вором и очень слабым ишибом, лежит человек, которому предназначались все чествования. Смех детей, цветы женщин, приветственные крики мужчин. Лежит среди каких-то обломков, наполовину завернутый в грязную порванную ткань, и с ужасом смотрит на него, Рангела Мерта.

Руки вора не перестали дрожать, у него не было времени даже привести в порядок собственную ти. Но, несмотря на это, он потянулся к королю.

– Кто ты? – прошептал тот, глядя Мерту прямо в глаза.

Вор не собирался отвечать. Он хотел быстро закончить дело и убежать, скрыв следы. Зачем говорить с человеком, которого собираешься убить? Это неправильно. Так делать нельзя! Но он не мог не ответить:

– Я – твой убийца.

Миэльс вздрогнул.

– Но почему? Почему? – Было видно, что король хочет еще что-то сказать, но не может из-за волнения.

Кто знает, может быть, если бы он был сейчас красноречив, Рангела удалось бы остановить. Ведь вор не был профессиональным душегубом. Его можно было попытаться разжалобить, задержать… дождаться спасения! Но спазм сдавил горло короля. Он мог только беззвучно открывать и закрывать рот. Король ведь был ишибом. В его силах было воздействовать на свою ти и восстановить дыхание и голос. Но он был так растерян и испуган, что не стал этого делать.

Впрочем, даже если бы и сделал, ему бы ничто не помогло. Никакое красноречие. Потому что глаза Рангела сузились, и он произнес:

– Почему? Потому что я должен.

И положил руки на грудь короля. Разряд. Разряд. Разряд.

Мерт с трудом заставил себя остановиться. Тело перед ним сотрясалось в конвульсиях, и было не сразу понятно, чем они вызваны: действием страшного оружия или стремлением удержать уходящую жизнь.

Глава 21 Настроение инкит

Если у хорошего человека плохое настроение, это значит, что он страдает, а если у плохого человека хорошее настроение, это значит, что страдает кто-то другой.

Слова посла Кманта в Раниге в приступе хорошего настроения

В походном порядке армия Ранига двигалась навстречу противнику. Пять тысяч человек пехоты, шестьдесят три ишиба, четыре великих ишиба – вот основная ударная сила. За время похода к ней должны были присоединиться еще пара десятков ишибов, а также гренадеры, уже в значительной мере «потрепавшие» не столько вражеские войска, сколько вражескую мораль.

Движение было неспешным. Король считал, что торопиться особенно некуда. Его целью являлось лишь сражение вдали от столицы. Он не только хотел проверить ти-новинки в реальном бою, но также намеревался сохранить за собой плацдарм для возможного отступления. Потому что в победе уверен не был и старался просчитать все варианты. Комендантом Парма в отсутствие короля и действующих генералов стал старый друг Ронела Ферена канцлер уру Лоарн, а его заместителем с обширными тайными полномочиями – Ксарр. Все остальные соратники Михаила находились рядом с ним. Но конечно же наиболее близкое положение к королю занимала представительница союзников принцесса Анелия.

Вот и сейчас они ехали рядом на лошадях. С точки зрения короля, лошади были совершенно излишни для носителей амулета Террота. Но принцесса отдавала дань традиции и не желала расставаться с благородными животными. Королю пришлось смириться, потому что на конфликт из-за мелочей он идти не хотел.