Победитель

Мамай медленно надвигался на него. Что у него было на уме, непонятно, поэтому Макс стал отползать, старательно работая руками и здоровой ногой. Так продолжалось до тех пор, пока Мамай, заходя то с одной, то с другой стороны, не загнал его за бетонное ограждение, где стоял большой мусорный бак. Прижавшись к стене, Макс, как пойманная крыса, обреченно наблюдал за тем, как к нему приближается завернутая в черный плащ фигура.

– Убежать хотел, дурачок? – усмехнулся Мамай. – Ну и как, удалось? А теперь слушай меня внимательно. Я могу простить глупость, понять трусость, даже с уважением отнестись к непреодолимым обстоятельствам, но я никогда не прощаю предательства! Сейчас ты умрешь, паршивый шакал, и смерть твоя будет мучительна.

– Нет, Мамай, не надо! – в отчаянии воскликнул Макс. – Умоляю тебя! Ну, хочешь, на колени встану?! Я все сделаю, как ты мне велел, даже без денег, только прости меня! Прости! Я жить хочу!

Но Мамай уже не слушал его. Он медленно развел руки в стороны, и тут произошло нечто такое, от чего у Макса еще больше встал дыбом зеленый ирокез на голове. Из ладоней Мамая клубами повалил густой черный дым, но он не расползался по сторонам, как было бы логично, а собирался в две пока еще неясные фигуры. Дым становился все плотнее и гуще, пока его клубы не обрели материальность, превратившись в двух омерзительного вида тварей, размером чуть больше крупной собаки. Их горящие красным светом глаза то злобными взглядами пожирали Макса, то преданно поглядывали на своего хозяина, словно ожидая от него команды растерзать жертву.

Мамай вытянул правую руку вперед и пальцем указал на Макса. Твари со злобным рыком бросились на него, и вышедший из состояния оцепенения парень издал отчаянный крик, в который вложил весь тот ужас, что охватил его от нереальности происходящего с ним.

Ужин прошел в дружелюбной домашней атмосфере. Настина мама о многом расспрашивала Виктора, и он охотно отвечал на ее вопросы, как бы невзначай развеивая то одно сомнение, то другое. В конце концов он просто влюбил Татьяну Антоновну в себя, и расставались они уже лучшими друзьями. Скольких сил ему стоило разрушить эту стену недоверия, он и сам сказать не мог. Иногда, чтобы достичь нужного результата, приходилось даже прибегать к магии, но, как говорится, игра стоила свеч. Теперь в лице этой женщины Виктор обрел надежного друга и союзника, так что покидал он Настин дом в прекрасном расположении духа.

Виктор шел по Среднему проспекту по направлению к своей Седьмой линии, когда ощутил внезапное чувство тревоги. Он сосредоточился, обратившись внутрь себя и пытаясь разобраться, с какой стороны угроза чувствуется сильнее. Его подсознание отчетливо указывало на арку, ведущую во внутренний двор. Можно было, конечно, проигнорировать полученный сигнал и постараться быстрее покинуть злополучное место, но что-то неудержимо тянуло Виктора пойти именно навстречу предполагаемой опасности. Озираясь по сторонам, он осторожно вошел во двор. Вроде бы ничего страшного на первый взгляд там не было, но чувство тревоги не проходило, а только еще больше усиливалось.

И тут раздался душераздирающий крик, который исходил из-за бетонного ограждения помойки, расположенной в дальнем углу двора. Виктор бросился туда, заглянул за забор и замер от неожиданности. Две огромные твари, чем-то похожие на собак, только гораздо отвратительнее и страшнее, со злобным рычанием трепали какого-то человека, в отчаянии прикрывшего голову руками. Человек визжал и стонал от боли, но его крики и запах свежей крови еще сильнее раззадоривали тварей.

«Гончие Нидавеллира! – промелькнуло в голове у Виктора. – Откуда они здесь?!»

Встречаться прежде с этими злобными порождениями тьмы ему не приходилось, но он знал о них по многочисленным изображениям в альвийских книгах и рассказам очевидцев. То, как их характеризовали в этих книгах, а также в устных рассказах, говорило об исключительной опасности гончих.

Но размышлять было некогда. Виктор громко свистнул, отвлекая внимание псов на себя, и вытянул правую руку в сторону. В ней тут же появилась Призванная секира. Псы оторвались от своей жертвы и с грозным рычанием развернулись к Виктору. Они бросились на него одновременно, рассчитывая на то, что хотя бы один из них достигнет цели. Но их хитрость не застала Виктора врасплох. Молниеносным ударом он снес лезвием секиры голову одному из псов, а длинной рукоятью отбросил второго в сторону. Тот перекувырнулся, быстро вскочил на лапы, но даже этого минимального времени хватило Виктору на то, чтобы совершить немыслимый акробатический прыжок и, еще находясь в полете, разрубить пса пополам. Покончив с обеими тварями, он не бросился сразу же на помощь к потерпевшему. Если уж появились псы, то где-то обязательно должен быть и их хозяин.