Победитель. Апология

Ты видишь: не дед, а отец восседает за высоким столом с лупой в глазу — видишь так отчетливо, будто эта картина и впрямь являлась когда-либо твоему взору. Крупная голова на короткой шее не желает склоняться, поэтому вскрытые часы отодвинуты далеко от края стола, иначе взгляд не достанет их… Громкий стук, дверь распахивается, и входят двое в сапогах, их гортанный говор наполняет квартиру. Отец уже стоит, и лупы нет в глазу, молча ждет, пока приблизятся они…

А ты? Как бы ты встретил непрошеных гостей, посади тебя за часовой стол с лупой в глазу?

Чепуха! Образованный человек не может быть хамом, во всяком случае, не должен, но при всем том твоя обходительность и умение ладить с людьми никогда не переходят известных границ.

— У тебя затрясутся руки, — иронически и с довольством, что ей доступно столь хитрое чувство, повторяет Синицына. Не меняя позы, включает вентилятор. Гипюровая кофточка трепещет, а глаза умиротворенно прикрываются. Ты спокойно ждешь. Должна же объяснить она, что за тучи надвинулись на ваш горизонт.

Насладившись прохладой, Синицына выключает вентилятор. Мускулистое сухое тельце подобрано и взведено.

— Финотдел интересуется тобой.

Вот как! Ты улыбаешься.

— Ну что же… Не скучно жить, пока хоть кто-то интересуется тобой.

Достойный ответ, но Синицына хмурится, давая понять, что не разделяет твоего оптимизма.

— Выразите озабоченность, Марта Федоровна, — советуешь ты. — Скажите, что раз есть сигнал — а он наверняка есть, можете не сомневаться, — то его необходимо проверить. Как руководитель, вы не меньше их заинтересованы в том, чтобы вся выручка поступала в кассу предприятия. Поэтому вы будете крайне признательны им, если они установят утечку…

— Как они установят?

— Это вы меня спрашиваете?

— Это они меня спрашивают.

— Они — вас? — вежливо удивляешься ты.

Но озабоченность не сходит с лица директора.

— Они считают, что обычные методы проверки здесь не подходят. Нельзя посадить на пляже человека, который фиксировал бы с карандашом в руке, сколько кадров ты сделал.

— Почему же? — произносишь ты и улыбаешься, вспоминая. — Они сажали…

Не требовалось навыков детектива, чтобы сразу же обратить внимание на этого вислоносого хрыча в темных очках. Он не только не купался, но даже не загорал, полагая в своем простодушном усердии, что негоже при исполнении служебных обязанностей находиться без штанов. Пристроившись на краешке топчана, загородив блокнот ладошкой, добросовестно марал его палочками или крестиками или чем он там отмечал каждый твой кадр? Ты сразу же понял, кто это и что он делает тут, но в чем мог уличить тебя этот пенсионер-общественник? Во-первых, по существующим правилам подобные проверки должны длиться не менее недели, а в этом пекле, да еще в полном облачении, среди голых, снующих туда-сюда тел, гомона, детского визга, бесконечных вопросов: «Извините, у вас не занято?» — в этом пляжном аду дай-то бог выдержать нашему преклонных лет энтузиасту хотя бы дня три; а во-вторых, как можно на расстоянии учесть, какое количество отпечатков тебе заказывают и, главное, в каком из трех аппаратов цветная пленка, в каком черно-белая, а где «акваланг». Без этого же сумму выручки невозможно определить даже приблизительно. И тем не менее ты счел необходимым применить некоторые меры предосторожности. Видя по загару, что человек только приехал, рекомендовал несколько воздержаться от съемки: фотография выйдет гораздо «южнее», если сделать ее этак через неделю. Кроме того, все три дня, пока старик героически жарился на своем топчане, ты не делал «аквалангов», поскольку «на базе нет шаров».

Через неделю «акт контрольно-выборочной проверки» лежал на столе у Синицыной. Пробежав его глазами, ты с улыбкой заметил, что тебе следовало бы несколько понизить план, поскольку, если верить документу, он не совсем реален. Синицына окинула тебя быстрым взглядом.

— Возможно. И все-таки мы повысим его на два процента. Производительность должна расти.

Ты не возражал.

Но если они считают, что контрольно-выборочная проверка в данном случае неприемлема, то что же предлагают они? Синицына пожала плечами.

— Ну что же, — раздумчиво произнес ты. — Идя в ногу со временем, мы можем повысить план еще на два процента. Вот только сначала… — Но прежде любезно осведомился: — Вы позволите дать маленький совет?

— Валяй.

— Спасибо, — поблагодарил ты и сосредоточенно поглядел на носок своей замшевой туфли. — Так вот, сначала пусть они поручат любому специалисту, который, на их взгляд, разбирается в этом и которому они доверяют, — пусть поручат произвести следующий расчет. Сколько негативов и сколько позитивов — при этом, заметьте, значительная часть работы цветная — может обработать один человек за сутки, если учесть, что всю первую половину дня он снимает? Не мы, не вы, а они поручат — своему человеку. Рассчитаем, так сказать, физический предел мастера. А потом сравним эту цифру с тем реальным планом, который в течение вот уже стольких лет выполняет и, простите за нескромность, перевыполняет ваш покорный слуга. Думаю, что все нечестивые подозрения отпадут сами собой.