Победитель. Лунная трилогия

Ерет действительно с того дня, когда на крыше просил Победителя не отнимать у него любимой девушки, совсем не обращался к Победителю, кроме тех случаев, когда это вызывалось военными делами. Марек, которому очень нравился этот дельный и горячий юноша, болезненно переживал отчуждение с его стороны, но напрасно пытался его переломить, периодически пробуя заводить с ним какой-то оживленный разговор. Ерет на вопросы отвечал коротко и почтительно, приказы выполнял немедленно, но ни разу не улыбнулся и не дал втянуть себя в разговор, не касающийся непосредственно войны с шернами.

В конце концов Марек смирился со своим поражением. В течение нескольких долгих лунных дней — около полугода по земному исчислению — они жили рядом, сталкиваясь почти каждую минуту, основывали мастерские для изготовления стрелкового оружия, подбирали и обучали работников, тренировали воинов — и Победитель все больше убеждался, что ему было бы трудно найти лучшего, более умного и более преданного делу, помощника, чем этот человек, который в душе был так далек от него…

Сегодня проходили уже последние занятия перед выступлением, и Марек, сидя на ступенях храма, с удовольствием смотрел на поразительное мастерство воинов, которые стреляли в двигающиеся мишени из глины, почти никогда не промахиваясь, когда перед ним неожиданно появился Ерет.

— Все готово, Победитель, — сказал он, — и если ты доволен, мы можем отправиться сегодня, как только лед покроет море…

— Да! — ответил Марек, невольно перенимая ту лаконичную манеру разговора, какой пользовался Ерет при их беседах.

Вождь лунной молодежи молча повернулся в сторону морского побережья, где приготовленные парусные сани ждали образования ночного льда, но сделав несколько шагов, неожиданно остановился…

— Ерет?..

— Мне показалось, господин, что ты меня позвал.

— Нет. Я не звал тебя…

Ерет повернулся, чтобы уйти, но теперь Марек действительно окликнул его.

— Ерет, подойди, я хотел бы с тобой поговорить…

Он встал и пошел навстречу юноше, который послушно остановился, ожидая приказа или вопроса. Но Победитель не приказывал и не спрашивал, только, подойдя к нему и присев на камень, как обычно делал, разговаривая с лунными жителями, которые были значительно ниже ростом, взял его за руку и долго смотрел ему в глаза ясным, но грустным взглядом. Юноша спокойно выдержал этот взгляд не опуская глаз, только брови у него сдвинулись и глубокая борозда пролегла между ними…

— Ерет, — начал Марек через минуту, — с той минуты, когда я оказался здесь, между вами, я встретил только троих людей, которых хотел бы иметь своими друзьями… Один из них, старик Малахуда, исчез в ту же минуту, когда я узнал его, а второй — ты…

Он оборвал фразу и как будто чего-то ждал…

Ерет быстро поднял глаза, едва заметно пошевелил губами, и хотя не произнес ни слова, Марек почувствовал и понял это движение губ, которое говорило ему:

«У тебя осталась Ихезаль, господин…»

— Именно об Ихезаль я хотел поговорить, — сказал он, как будто отвечая на не произнесенную вслух фразу.

Молодой воин невольно вздрогнул.

— Нет причины, господин, говорить о том, что находится в полном порядке.

— Разве это так?

— Так, Победитель. Ихезаль служит тебе, как тебе служу я и как все на Луне должны служить тебе…

— Однако ты затаил на меня обиду по этой причине. Тебе кажется, что я отнял ее у тебя.

— Чего ты хочешь от меня, господин?

Этот вопрос прозвучал так просто и неожиданно, что Марек не нашел на него ответа. Действительно: чего он требовал, чего хотел от этого юноши, у которого, хотя и невольно, отнял любимую? Он почувствовал, что выглядит смешно, пытаясь завязать дружеские отношения с человеком, которому нанес вред, и злость охватила его при мысли, что это унижает его в глазах Ерета. Он нахмурился и хотел уже отдать какой-нибудь приказ, короткий и неотложный, который бы сразу пресек это фальшивое положение, все расставив на свои места, когда Ерет вдруг сказал странно изменившимся голосом, какого он, Победитель, давно от него не слышал:

— А обида?.. У меня могла бы быть обида, но только на судьбу и на порядок вещей, при котором нельзя служить двум господам.

Он замолчал и только через минуту добавил:

— Если бы ты, господин, был, как я, человеком…

— А кто же я? — спросил Марек, видя, что Ерет не заканчивает фразу.

Юноша поднял на него светлые и спокойные глаза.

— Ты Бог, Победитель.

И прежде чем Марек сумел ответить, тот был уже далеко.