Победитель не получит ничего

— Учились. Придумывали всякие знаки, чтобы по движению головы или взгляда в сторону знать, какая карта на руках у партнера. И этих приемчиков у каждого было много. А у других игроков свои примочки. Вот, например, если Елена Борисовна, взяв карты, посмотрела на дилера, то у нее на префлопе, то есть на первой раздаче — пара на десятках. Если то же самое сделает Сема, то у него два валета. Но это только одно совпадение. Да и то, чтобы сбить контролеров с толку. А если на флопе Степик посмотрит на игрока справа от себя, то у него на руках уже старшая из пришедших трех карт. То есть старшая пара. Но вообще, как я сказал, у каждого игрока десятки своих разных комбинаций, чтобы не было повторов и устроители турнира не смогли засечь сговор. И вот мы это все разучивали в основном. Ну, также Сан Саныч рассказывал о тактике, как считать карты, как определять соперника по лицу и движениям — блефует ли он или имеет на руках и в самом деле сильную комбинацию.

— Как у тебя шел процесс?

— Хуже, чем у всех остальных. Кроме того, Сан Саныч устраивал всякие тесты. И даже водил кое-кого из нашей команды в подпольные казино. Но это не казино даже были, а загородные частные дома. Кто-то поставил себе особнячок и устраивает там сбор время от времени. Это ведь не запрещено законом. Там всего один стол стоит, и больше десяти человек не собираются. А ставки бывают крупные. Елена Борисовна однажды почти полсотни тысяч евро принесла. Но это все в общую копилку. Однажды и меня привезли в такой же дом. Там один игрок сразу выбыл, и надо было кого-то на замену. А там уже Леннон сидел. И еще один из наших — Черемуха. Ну, втроем-то мы, конечно, всех очень быстро прокатили, и никто ничего не заметил.

— Много тогда выиграли?

— Почти сто тысяч баксов. Могли бы еще, но Леннон к концу игры уже никакой был. Его местные накачали виски. Потом он дал слово больше никогда не пить. Но если честно, это он с Черемухой и выиграл, а я приехал с десятью тысячами и почти сразу их проиграл, чтобы никто ничего не заподозрил. Какой-то мужик, который всем там заправлял, предложил мне приезжать еще, только посоветовал побольше денег с собой брать, чтобы больше выиграть.

— Сан Саныч принимал участие в игре?

— Крайне редко. Но он ездил только к знакомым, а знал он многих. С некоторыми он даже дружил, по его словам. Если он и садился играть, то выигрывал немного, чаще проигрывал, но тоже какие-нибудь копейки, потому что никто не должен был догадаться, что что-то не так. Нет, он почти всегда проигрывал. Над ним даже некоторые смеялись, говорили, что Сан Саныч теряет форму. А раньше, мол, такой катала был.

— Он был шулером?

— Не знаю точно. Но если бы был, вряд ли нас пускали в эти дома. Но он, кажется, сидел. Я так думаю, потому что видел наколку у него на руке.

— Где и какая?

— На запястье: три карты, пробитые стрелой.

— Тюремная, — подтвердил Елагин. — Если красиво сделанная, то это не нахалка, то есть не насильственно нанесенная. Скорее всего, Сан Санычу посоветовали ее нанести, чтобы с ним не садились играть, зная, что он или карточный шулер, или очень везучий человек. Если на запястье, то в обычной жизни он скрывает ее под браслетом наручных часов. Но играя с достойными людьми, он должен сделать так, чтобы эту наколку все видели.

— Так и есть. Браслет у него был широкий, возможно, даже золотой. Как-то мы сели в одном таком доме за стол, он часы снял, а там как раз тату. Три туза: пиковый, бубновый и туз треф.

Они ехали через центр города, сверкающий огнями рекламы, Денис смотрел в окно, и Елагин больше ничего не спрашивал. Потом вдруг обернулся и произнес:

— Когда-то здесь через дом были казино или просто залы игровых автоматов, говорят, они никогда не пустовали. Люди последнее проигрывали в надежде разбогатеть быстро и навсегда.

— Брат моего отца таким образом потерял все, — вздохнул Лютиков, — жена от него ушла. Он все, что мог, продал, занимал, пока давали, потом… Ну, короче, он тоже исчез, как и Степка.

— Давай вернемся к вашей команде. Значит, в ней были: Хромов, ты, Леннон, Вдова, Черемуха… Пятеро уже.