Победитель получает все

Ненависть не ослепила его, не помутила рассудок. Это было ему на руку, надо было осмыслить происходящее.

Чтобы прожить рядом с ней две следующие недели, следовало во всем разобраться.

В выражении ее глаз было нечто такое, что не давало ему покоя. Ее глаза были полны, черт, он не мог определить чем именно – то ли отчаянием, то ли горечью утраты. Она не только не выглядела счастливой, напротив, скорее подавленной и опечаленной. Словно она совершила ошибку. Он же ясно видел, как она пыталась взять себя в руки, и в этот миг он оставил свое намерение во всем разобраться: вместо вполне понятных злобы и негодования он испытывал к ней сострадание, ему хотелось защитить ее, избавить от страданий.

Это походило на какое-то безумие.

Шейн стиснул зубы. Она выходит замуж. Больше говорить не о чем. Ей не нужны были ни его сочувствие, ни его поддержка. Черт, ей вообще ничего не было нужно от него.

Все кончено. Точка! Конец всему.

Хотя…

Но тут, как нельзя вовремя, вернулся Сэм, прервав ход его печальных размышлений. Он поставил перед ним стакан и плеснул в него хорошую порцию виски. Шейн мельком взглянул на бутылку, отметив про себя то, что это хорошее выдержанное виски. Восемнадцать лет выдержки!

– Неужели здесь в Ривайвле есть ценители виски, которым не жаль отдать несколько сот баксов за такую бутылку?

Сэм, как ни в чем не бывало, поставил виски на стойку.

– Неплохо иметь про запас на всякий случай нечто особенное.

Шейн схватил стакан. Верно подмечено. Сейчас именно такой случай. Он выпил виски тремя жадными глотками. Несмотря на то, что он даже не попробовал оценить его несомненно высокие вкусовые качества, он не мог не отметить, что виски, как говорится, что надо. Он подтолкнул стакан, чтобы он заскользил по стойке:

– Еще.

Сэм налил виски на два пальца, и Шейн почти залпом выпил вторую порцию.

– Еще.

Сэм взял его ключи от машины и помахал ими.

– Придется мне забрать твои ключи, если у тебя такая жажда.

– Отлично. Я ничуть не против. – Шейн махнул рукой в знак согласия.

Виски ударило ему в голову, и это обрадовало его – вдруг алкоголь вправит ему мозги, так сказать, поставит их на место.

Сэм плеснул виски на дно бокала. На этот раз Шейн уже не спешил, он пил, смакуя, именно так, как и полагается пить такое виски.

– Чертовски хорошее.

Сэм согласно закивал головой и спрятал ключи от машины к себе в карман.

Немного придя в себя, Шейн огляделся вокруг и увидел, что бар, каким был, таким и остался – тусклым, серым и довольно убогим.

– Как я погляжу, тут мало что поменялось.

Что правда, то правда: обстановка в баре почти не изменилась с тех пор, когда он в первый раз попал сюда. Тот день можно было сравнить разве только с ночным кошмаром. Он искал сбежавшую из дома сестру и нашел ее здесь, в задней комнате, в таком состоянии, что лучше об этом было не вспоминать.

Сэм потер заросший щетиной подбородок и огляделся вокруг:

– Я вот тоже иногда думаю, а на кой черт он мне сдался?

– А если продать? – предложил Шейн. Для того чтобы порог бара переступали не только алкоголики и маниакально-депрессивные личности, в него сначала надо было вложить кучу денег и энергии.

Сэм рассмеялся, предложение Шейна его нисколько не обидело:

– Мне нравится незыблемость, если не принципов, то хотя бы окружающих нас вещей. Кроме того, я приобрел бар всего два месяца тому назад, купив его у Митча. Теперь, когда он мой, можно подумать и о благоустройстве.

Шейн сделал небольшой глоток так, чтобы виски лишь приятно обожгло горло:

– Когда что-нибудь надумаешь, дай мне знать, я пришлю к тебе своих парней.

Сэм улыбнулся:

– Ого, мое виски уже окупилось сторицей.

Шейн расхохотался и тут же слегка обрадовался, хотя гнев его еще не исчез, но все-таки заметно пошел на убыль.

Как ни странно, но сильнее всего его бесило совсем другое. По идее, вся его злость должна была быть устремлена на Сесили, как на главную виновницу, но его злила не столько она, сколько несвоевременное появление Мадди, Пенелопы, Софи и Шарлотты. Если бы они пришли на час позже… После того, как он овладел бы Сесили…

И вот теперь все изменилось в мгновение ока, Сесили стала для него недоступной. Теперь вряд ли она позволит ему дотронуться до нее даже пальцем. Он стиснул руками стакан так крепко, что казалось, еще немного и стекло хрустнет под его пальцами.

– О чем поговорим? – спросил Сэм. Он достал тряпку, смочил ее водой и принялся вытирать стойку бара.

– Ни о чем, – проворчал Шейн, опрокидывая стаканчик.

Сэм, ни о чем больше не спрашивая, плеснул виски:

– Похоже, кто-то хочет напиться.

– Вот именно. А почему бы и нет, – буркнул Шейн, его голова уже начинала кружиться.

Другой одинокий завсегдатай бара поставил бутылку из-под пива на стойку и встал:

– Пока, Сэм.

– Пока, Дейв. – Сэм дружески помахал ему рукой.

Двери открылись лишь на секунду, но сквозь них хлынул ослепительный поток солнечного света. Шейн зажмурился на миг и потер глаза.

– Неплохо было бы начать с окон. Здесь у тебя так мрачно, что поневоле станешь вампиром. Честно говоря, сидеть все время в темноте чертовски тоскливо.

Сэм кивнул:

– Где же они будут располагаться?