Победитель получает все

Шейн допил стаканчик. У него все расплылось перед глазами. Он был пьян в стельку.

– Последний стаканчик явно был лишним.

– Похоже, да.

– Глядя на нее, не верится, что в вопросах нравственности она не так строга, как кажется.

– Как раз этому я нисколько не удивляюсь, – улыбнулся Сэм.

В душе Шейна сразу взыграло чувство собственника, совершенно неуместное и нежелательное.

– На что ты намекаешь? – злобно спросил он.

– Ни на что. – Сэм дружелюбно поднял руки вверх. – Не напрягайся так. Я к ней даже пальцем не прикасался.

– Вот и хорошо. Держись от нее подальше, – опьяневший Шейн совершенно упустил из виду, что у него нет никакого права говорить таким тоном.

Сэм покачал головой из стороны в сторону и закатил глаза:

– Когда Митч и Сесили приезжали на лето к бабушке, она выглядела такой чистенькой, такой опрятной, не как девочка, а как взрослая женщина. Волосы у нее тоже были всегда аккуратно причесаны, а туфли начищены до блеска.

Шейн согласно закивал. О детстве Сесили ему не раз рассказывала Грейси. Слова бармена подтверждали то, что он слышал от нее.

– Это очень похоже на нее.

– И каждое лето – а лето у нас долгое, – с каждым днем ее одежда становилась чуть неряшливее и чуть неопрятнее. И вот наступал день, когда ее волосы разлетались во все стороны, ноги были открыты, так что торчали голые коленки. К концу лета от аккуратной девочки, от взрослой дамы в миниатюре не оставалось и следа. Она превращалась в озорного и чумазого ребенка, ничем не выделявшегося среди всех нас, других детей.

Странно, ведь то же самое ему рассказывала Грейси, но как Шейн ни старался, он не мог представить себе такое. Зато теперь многое из того, что было ему непонятно, вдруг сделалось понятным, словно вышло на свет. Он будто прозрел. Ее внезапные вспышки чувственности. Черт, он до сих пор ощущал под своими пальцами биение ее страсти, дрожь ее тела!

– Интересно, какая из них двоих настоящая?

– А разве тебе самому не хочется узнать? Попробуй, вдруг получится.

Боже, а ведь ему действительно хотелось разгадать ее загадку!

– Но ведь она собирается замуж, – сопротивляясь для вида, промямлил Шейн.

«Детский лепет», – можно было без труда прочитать по лицу Сэма:

– Подумать только, и это мне говорит человек, который, преодолев столько препятствий, сумел добиться такого невероятного успеха в жизни!

Конечно, Сэм прав. Шейн преодолевал все препятствия, буквально сметая их со своего пути. Однако пора было идти. Шейн встал, и все вокруг него закачалось.

– Кажется, я сейчас отрублюсь.

Сэм большим пальцем указал на проход внутрь:

– Ты ведь не забыл дорогу.

Ноги у Шейна заплетались, заплетался так же и язык.

– Эта загадка не простая, – уходя, пробурчал он под нос.

– Время покажет, – ободряюще крикнул ему вслед Сэм.

Больше Шейн ничего не помнил.

Сесили лежала на своей постели, уставившись ничего не видящими глазами в потолок. Спать она не могла. Остаток дня походил на кошмар.

Примерка свадебного платья была слегка омрачена дневным происшествием. Однако Мадди выглядела очаровательно, она даже стала чуточку выше и красивее в новом свадебном убранстве. Все, кто помогал ей наряжаться, не могли сдержать восхищенного шепота и даже слез, только Сесили стояла позади всех, завидуя про себя новоиспеченной невесте и стыдясь признаться самой себе в столь неблаговидном чувстве.

Перед примеркой женщины посплетничали между собой о том, что произошло между Шейном и Сесили, но последняя уклонилась от неприятного для нее разговора, упрямо не отвечая ни на один из заданных ей вопросов. Ничего от нее не добившись, ее оставили в покое. Когда радостные и счастливые женщины направились в дом Грейси, Сесили, извинившись, не пошла вместе со всеми. Несмотря на все уговоры Грейси и умоляющие взгляды Мадди, она отказалась, сославшись на работу, которую нельзя было отложить.

Ей хотелось быть вместе со всеми, но она не могла не видеть, что она не своя, что она чужая среди них.

Но ведь она сама, по своей воле стала для всех посторонней.

И вместе с тем Сесили не могла не поддаться тому очарованию, тому влиянию, которое оказывали на нее и этот дом, и эти люди, и это все вместе взятое пробуждало в ней желание чего-то такого, что не имело никакого смысла в ее другой, обыденной жизни.

Вернувшись в главный дом, охваченная отчаянием одиночества, она натолкнулась на Шарлотту. Мать подлила масла в огонь, сумев найти такие слова, которые еще сильнее разбередили душевные раны Сесили:

– Ты обманываешь себя. Потом ты поймешь, что потеряла больше, чем предполагала. Ты выходишь замуж, но ведь это фиктивный брак. В один прекрасный день ты поймешь, что есть на свете вещи, с которыми нельзя шутить, но будет уже поздно. И вот тогда ты пожалеешь о своем решении.

– Как ты узнала об этом? – Сесили с трудом выдавила из себя этот вопрос.

Янтарные глаза Шарлотты были полны печали.

– Очень просто. Если бы ты выходила по любви, ты бы сияла от счастья.