Победитель страха

— Пою. А что, разве нельзя? — и Трусишка продолжил:

Эх, да, тири-тири-та,
Эй, гой-я, гой-я, гой,
Над тропой склонилась.

— Но... не... да ведь чепуха невообразимая получается! — возмутился Внутренний Звон. — Бред какой-то! Ты поёшь, когда я должен гудеть!

— Дрожу, трясусь, но от песни не отрекусь. — Трусишку и впрямь бил колотун. — Этой песне я у матушки научился. — Он ухватился за песню, как за соломинку, и продолжал петь. И вот ведь что удивительно — голос его звучал всё чище и звонче, всё громче:

Парень шёл тропою,
Ветку взял с собою.
Эй, гой-я, гой-я, гой.
Ветку взял с собою.

Внутренний Звон, не зная, как быть, растерянно, сбивчиво гремел:

— Совсем обнаглел, что ли? Песни он, видишь ли, распевает... у матушки научился... А мне как же теперь внутрь проникнуть? Ну-ка, прекрати немедленно!

Однако Трусишка не только не прекратил, но упрямо продолжал пение. Слова следующего куплета он позабыл, но не смутился, а запел песню сначала:

Веточка зелёная
Над тропой склонилась.
Эй, гой-я, гой-я, гой,
Над тропой склонилась.

Перед вторым куплетом он на миг умолк, чтобы набрать в грудь побольше воздуха. И тут его вдруг поразила тишина. Гудение прекратилось, словно его и не было.

— Эй... — шёпотом послал он сигнал в темноту. — Эй... — но ответа не последовало.

На всякий случай Трусишка затянул снова:

Парень шёл тропою,
Ветку взял с собою.

Со скрипом распахнулась дверца люка, и пещеру огласил ликующий вопль:

— Браво! Чудесно! Брависсимо! Вот это я понимаю!.. Второе испытание пройдено.

— Пройдено? — у Трусишки сорвался голос. — Когда? И как?

— С Внутренним Звоном вы управились! Ведь он исчез, не так ли? Пропал! Сбежал без оглядки! — Конторщик сверкал, как начищенный сапог.

— С чего ему было сбегать?

— Как с чего? А веточка зелёная? Ведь тот, кто распевает песни, которые перенял от матери, вовсе не пуст внутри, а если он не пуст, значит, и Внутренний Звон не может туда прокрасться, а ежели он не может внутрь пробраться, тут ему и крышка. Лавочка его накрылась! Лихо вы с ним расправились!

Трусишка не мог оправиться от изумления.

— Надо же!.. Сбежать из-за веточки зелёной... — пролепетал он.

— А то как же! Между нами будь сказано, — шёпотом перешёл на сплетни Конторщик, — хотя Внутренний Звон вроде бы не из простых чудищ будет, на самом-то деле он дутая величина, сам про себя раззвонил всему свету. Я бы сказал, недостойное поведение, не правда ли? Вообразил о себе и о своих чудовищных способностях невесть что, а вздумай кто пустеть не так, так он гудит, сразу же летит с катушек долой. Слабак, что говорить... Ну ладно, что-то мы заболтались. А вам предстоит третье и последнее испытание.

— Премного благодарен, но больше не намерен испытывать судьбу. — Эти слова были произнесены звонким, чуть ли не решительным голосом и одинаково поразили как говорящего, так и слушающего.

— Споры и пререкания отменяются. Вам предстоит задуть Призрачный Огонёк. Таково последнее задание. Всё надо выполнить до конца.

— Не буду я ничего задувать!

— Тогда пеняйте на себя! — Конторщик в сердцах захлопнул дверцу люка.

Глава двенадцатая,

от первого до последнего слова призрачная

Послышался тихий шелест, а затем во мраке вспыхнул крохотный дрожаший голубоватый огонёк. Колеблясь из стороны в сторону, он стал приближаться.

Трусишка встрепенулся и сперва по обыкновению впал было в панику. Однако при виде пляшущего огонька его вдруг охватило новое, неведомое чувство. «Какое прекрасное, завораживающее зрелище», — подумал он, не сводя широко раскрытых глаз с язычка пламени.

Позади огонька возникла стройная, одетая в белоснежное платье девичья фигура; лицо пришелицы было таким же белым, как и ее одеяние, шею обрамляло пышное зелёное украшение наподобие бахромы, и лишь когда незнакомка приблизилась, стало видно, что это водоросли, а с белокипенного одеяния стекает вода.

— О-о! — восхищённо прошептал Трусишка. — Волшебство!

— Глупый ты, паредь! — произнесла в нос девица охрипшим голосом. — При чёб здесь волшебство? — Она оглушительно чихнула.

— Сказочная красота! — хлопая ресницами, любовался огоньком Трусишка.

— Вердо забечедо! Во всёб чудовишдоб бире с диб дичто де сравдится. Впрочеб, охи и ахи в стороду, пора приступать к делу. Я должда с тобой расправиться, — она сделала кокетливый пируэт, — до прежде дазову себя. Я — Болотдый Огодёк, Призрак высокого радга, до весьба удачдо баскируюсь. Кстати, божешь дазывать бедя Призочкой. Хотя для тебя это уже деваждо. Будеб здакобы, — она протянула руку, холодную как лёд.

— Голова кругом идёт, — признался Трусишка.

— То ли ещё будет. Сейчас приступлю к гипдотическобу воздействию, — снова чихнуло призрачное существо.

— У тебя что, простуда?

— Ду да, грипп, чтоб его гриф заклевал! Да рабочеб бесте, то бишь в болоте, бокро и холоддо.