Победителей не судят

Правда, потом большевики собрали полицию обратно, объяснив, что война войной, а порядок поддерживать нужно. Тем более что война ведется не против литовского народа или граждан Литвы, (для большевиков это разные понятия), а против политиков, которые сами развязали войну, не задумываясь о последствиях хотя бы для себя лично. Потом я собственными глазами смотрел по местному телевидению, как президент Литвы – пожилая женщина, прикинувшаяся обычной пенсионеркой – переходит границу и сдается белорусским пограничникам, потому что дорога на север в Латвию, и без того охваченная паникой, была для нее уже отрезана. Белоруссия долго не может решить, выдать ли ее господину Сталину, который обвиняет ее в развязывании войны, или отпустить на все четыре стороны, как требуют европейские страны и САСШ.

О самой Литве, где не происходит ничего ужасного, никто даже и не заикается. Что с возу упало, то пропало. Что касается беглой госпожи президента, то прошло уже почти десять дней, а воз и ныне там. Соломин говорит, что никто не умеет так хорошо торговаться, обещая и вашим и нашим, как последний диктатор Европы Лукашенко.

Однако нам нужно было покидать Калининград. Особые впечатления у нас оставил перелет из этой, самой западной территории России в Москву. Огромный, как дворец, белоснежный двухмоторный аэроплан всего за час с небольшим с комфортом перенес нас за тысячу верст на московский аэродром Внуково. В пути мы один раз пили сельтерскую воду, а остальное время любовались землей, какой она выглядит с высоты двенадцати верст… Звука моторов, именуемых реактивными, так как они не имеют пропеллеров, в салоне не слышно, и можно спокойно разговаривать или дремать. Когда я пишу об этом, то не думайте, что я восторгаюсь этим, как какой-нибудь гимназист. Совсем нет. Но Земля и вправду прекрасна, когда смотришь на нее сверху вниз… И потому я просто не мог себе позволить дремать, жадно глядя в иллюминатор и стараясь запомнить это удивительное ощущение.

Конечно, удобств в начале XXI века значительно больше, чем за сто или даже за восемьдесят лет до того, но и мир с каждым днем становится все опаснее. Угрозы, которые пугали мое поколение, здешними людьми воспринимаются как невинные детские страшилки, причем начиналось это еще в то время, которое мы совсем недавно покинули. Как оказалось, человечество все время боится не того, чего надо, и спокойно проходит мимо вещей, которые очень скоро должны стать действительно ужасными. Например, когда в конце XIX века Беккерелем был открыт радиоактивный распад, кто мог предположить, что из этого может получиться почти бесконечный источник энергии для человечества, и почти абсолютное оружие, способное стереть с лица Земли все живое?

Маленькие, засвеченные излучением солей урана фотопластинки уже несли на себе тень огромных грибовидных взрывов, стерших в этом мире с лица земли Хиросиму и Нагасаки. Наш мир, благодаря вмешательству потомков, теперь, скорее всего, будет полностью избавлен от ядерного оружия как такового. Если думать об этих ужасах постоянно, можно сойти с ума, поэтому местные люди абстрагируются от таких кошмарных мыслей о всеобщем уничтожении, живя почти такой же обычной жизнью, как и их предки в первой половине ХХ века. Они влюбляются и женятся, ходят в синема или смотрят свой телевизор, а потом старушки на лавочках долго и обстоятельно обсуждают приключения любимых телегероев.

Очень интересная встреча произошла у нас уже в Москве, в ресторане той гостиницы, в которой нас поселили: оказывается, там проживали и другие писатели-журналисты из нашего времени. Одним из них был знаменитый американец Эрнест Хэмингуэй, другим – французский летчик и писатель Антуан де Сент-Экзюпери, а еще двое были современными мне знаменитыми у себя в Совдепии большевистскими писателями Аркадием Гайдаром (Голиковым) и Константином Симоновым. Компанию им составлял местный американский журналист Майкл Бом.

Хотя, что я так злоблюсь по поводу большевистских писателей? Каждому времени – свои герои, и год сейчас хоть и восемнадцатый, но совсем другого века. И к тому же этих двоих надо уважать хотя бы за то, что и тот, и другой от первого до последнего дня провели последнюю молниеносную войну военными корреспондентами в окопах на первой линии: Симонов под Гродно, а Гайдар-Голиков на самой вершине Белостокского выступа, там, где германцам чуть было не удалось прорвать большевистский фронт. К тому же если Гайдар-Голиков был происхождения вполне разночинского, предки которого были учителями, то Константин Симонов был сыном генерал-майора русской армии Михаила Симонова и княжны Оболенской, то есть по женской линии происходил из Рюриковичей.