Победителей не судят

Майор тем временем закончил рефлексотерапию, и подошел к нам. Откозыряв, протянул ему приказ и письмо Гэрта, доложился о численности и состоянии личного состава, приготовился к неприятностям. Однако Горн, отослав жестом лейтенанта, покивал, читая бумаги, и вдруг приказал отправить людей на кухню получить питание, а меня пригласил с собой. Недоумевая, я переложил бразды на Борю, и отправился, подозревая еще большие неприятности.

— Сержант, тут мне мой старый приятель Гэрт пишет, что у вас с собой бумаги, и вы желаете претендовать на перевод в армию Союза?

— Так точно — достаю из ранца бумаги, протягиваю, и сразу обрисовываю ситуацию — По совету его высокоблагородия капитана Гэрта как раз. Оне считают, что так бы мне самое правильное. Иначе мне карьеры никак не сделать, так оне мне и сказали, вашвысбродь.

— Хм… Гэрт всегда был мастер всяких таких… таких… да-с… — майор неопределенно потряс кистью в воздухе — Ну да дело не об этом… Подождите, сержант, я взгляну ваши бумаги — Гэрт больно уж вас рекомендует, а это было бы кстати… Пока можете курить, только отойдите к окну, я сегодня за ночь уже накурился, наверное, на ближайший месяц…

— Виноват, вашвысбродь, не курю!

— Ну… тогда… Вон там есть кофе в термосе, еще не остыл, пейте… я все равно его уже больше не могу видеть…

— Есть, вашвысбродь! — глупо кочевряжиться, когда аж целый майор настолько благосклонен к сержанту. Это конечно настораживает, но неприятностей от лишнего глотка кофе не прибавятся, а вот потом еще кофе могут и не предложить. Тем более рядом с кофе на тарелке какие-то вкусности, по виду нечто вроде венских вафель — а чего бы и не сожрать внаглую? Майор благосклонен не в меру, а пожрать не факт что выйдет — пайком, конечно, мои ребята на меня прихватят, но то паек. Кофе и вафли оказались, кстати, весьма недурственны…

— Однако, однако — закончил читать Горн — Да уж, сержант, если это все про вас хотя бы на половину правда… то вы мне тут попались крайне вовремя.

— Рад стараться, вашвысбродь! — выпучиваюсь я в фигуру аллегории служебного рвения.

— Послушай-ка… эээ… Йохан… Ты, я смотрю, человек бывалый. Не в тылу отсиживался. Начальство, конечно, не любишь — а кто его любит. Но я тоже не все время в штабах ошивался, да годы и здоровье не позволяют уже самому в бой идти. А в командиры попасть — происхождения на карьеру не хватило. Так что вот что. Ты давай-ка, брось вот это. Обращайся ко мне без всяких, господин майор. И дурака мне тут не включай, будь уж добр. Не то сейчас время. Все ясно?

— Так точно, господин майор. Чего неясного. Только бы вот про то, какое нынче время «не то» — нельзя ли поподробнее? А то мне и господин полковник Палем то же самое говорил, и как раз сказал, мол, Вы мне все и разъясните.

— А вот это, сержант, ты сейчас все и узнаешь. За мной, пошли…

***

На совет в Филях это походило мало. Хорошо хоть не походило сильно и на совещание в рейхсканцелярии в апреле сорок пятого. Ну, то есть, оно все было где-то посередине. Как говорится, «кампания была небольшая, но весьма представительная…». Майор Горн, двое, кроме меня, сержантов, вида безмерно усатого и несколько престарелого, впрочем, с ухватками не писарей или там поваров, молоденький лейтенант и два капитана, причем только один из них выглядел достойно — второй был бледен и потен, как сволочь. Внешне он был грузен и плечист, но почему-то напоминал мне Кислярского из фильма «Двенадцать стульев». На стене небольшой комнатки, куда меня привел Горн, висел план Улле и окрестностей, на столе тоже разложены какие-то карты и бумаги. А в углу стоял карабин с подсумками на ремне, и шашка в ножнах. Все присутствующие, кстати говоря, были при оружии — и даже я, с полной выкладкой и карабином за плечом не выглядел полным дебилом — у капитана была на поясе здоровенная кобура рейтарского револьвера, а оба сержанта — так же как я с карабинами. В общем, атмосфера как-то немного нервировала. Горн жахнул стакан воды, и начал излагать ситуацию:

— Прежде всего… Пусть вам не кажется странным состав нашего совета. Если грубо сказать, то, кроме нас, на остальных офицеров и сержантов рассчитывать нечего. Да-с, господа. Все мы — единственные из состава всех рисских войск, имеющегося в Улле — очень небольшого состава, замечу! — кто имеет реальный боевой опыт… или, как капитан Макс, обязан быть в курсе всего. Остальные, да простят они мне такую оценку — штабные шаркуны и тыловые хомяки. Не стану их обвинять и хулить, большинство из них неплохо справляются со своими обязанностями в мирное время… Вот именно, в мирное! А сейчас, увы, они если и не обуза, то никак не полноценные боевые единицы! И тем более не командиры… Впрочем, нам и командовать-то особо нечем. Да, я не представил — это сержант Йохан. Со своим неполным взводом доставил с фронта секретный груз Палему… Взвод неполный, но все солдаты хоть немного, а пороху понюхали, а некоторые и вовсе можно сказать — ветераны. Сам сержант воюет с первого дня, начинал в войсках Барона… да-с!