Победители океанов

— Неопределенное время. Нужно будет оставаться, пока вас не отзовут.

— Хорошо.

— Вы должны выехать завтра.

— Выеду.

— Вместе с семейством, то есть, с вашей женой, дочерью, зятем и внучкой.

— Невозможно! Поеду один.

— Совет дает вам точное распоряжение. В договоре значится, что наш посол переедет в Токио со своей семьей. Это цена соглашения.

Несколько секунд Джим Санди обдумывал эти слова. На лбу его выступили капли пота, глаза горели.

— Должен ли я понимать, что Америка обязалась дать заложников? — крикнул он в трубку.

— Это категорическое требование нашего союзника, — ответил глухой голос.

— Заложники Японии! — воскликнул Джим Санди в негодовании. — Никогда этого не потерпит Америка.

— Америка не будет знать.

— Я объявлю всем, и взрыв негодования неминуем. Ищите других исполнителей! Я не ваш служащий.

— Совет дает вам точный приказ. Вы поедете?

— Нет.

— Как пленник, в таком случае.

— Значит, Америка перестала быть страной свободных людей?

— А вы этого не знали? Впрочем, никто никого не принуждает… гм… но порой интересы страны требуют жертв. Позже вы все поймете, мистер Санди. Добрый вечер!

— Добрый вечер!

На следующее утро миллионер с семьей были силой посажены на военное судно, отплывающее в Японию.

4. Две встречи

С той минуты, как милиция доставила Джима Санди на крейсер «Американ Стар», он ни в малейшей степени не испытывал ощущения плена. Ему и его семье были предоставлены лучшие каюты крейсера, они могли передвигаться по всему кораблю.

Но приказ Совета трестов выполнялся. Джим Санди не мог высадиться в каком-либо порту.

Сюзанна проводила время довольно весело. Она получила разрешение на пользование радио и послала своему жениху, Жану д'Антрево, радиограмму в Константинополь, где он в то время находился.

Через два дня показался остров Ява, крейсер вошел в пролив Урага, и пройдя в виду Токио, бросил якорь в порту Иокогама.

Важный японский чиновник, окруженный группой других, рассыпался в приветствиях.

Но грубоватый, прямой янки резко прервал японца.

— Где находится наша тюрьма?

— Дворец в Токио совершенно готов к вашему приему. Мы умоляем вас принять этот почтительный акт гостеприимства…

— Что же, поедем… пока что… подумаю, что следует делать дальше.

Специальный поезд быстро пролетел расстояние от Иокогамы до Токио, и через несколько часов, избавившись, наконец, от назойливого эскорта, американцы очутились в комфортабельном помещении на бульваре Гинца.

Прислуга, предоставленная для обслуживания семьи, состояла из шести японцев, одетых в европейское платье. Кроме мужчин, были две японки с загадочными улыбками на лице.

С первых же шагов Джим Санди и его зять заметили, что за ними неуклонно следовали двое слуг; то же пристальное наблюдение велось и за тремя женщинами.

Вскоре после приезда произошел один знаменательный инцидент. Однажды Джим Санди вместе с зятем прогуливались по улицам Токио. Они шли молча, каждый погруженный в свои невеселые мысли. Внезапно перед ними появилась маленькая фигурка японца в модном европейском костюме. Это был доктор Кацуга.

— Чрезвычайно рад встретить вас, господа, в Японии и принести вам уверения в моей совершенной преданности.

В сверхвежливом обращении слышалась сдержанная насмешка.

Джим Санди угрожающе сдвинул брови, а француз крепче стиснул свою трость.

— Осмелюсь спросить, мистер Санди, не изменилось ли ваше мнение о Японии со времени нашего последнего свидания? — продолжал Кацуга.

— Нет, сударь, — возразил холодно янки.

— И все же ваша родина не сочла для себя унижением вступить с нами в союз. Это добрый признак. Мое отечество сильно, раз вы здесь.

— Ваше отечество, может быть, — спокойно отвечал старик, — но не вы, сударь.

— Я тоже обладаю могуществом, — улыбнулся японец.

— Что это значит?

— Это значит, что моя воля, — или мое желание, — в данном случае это одно и то же, — доставили мне удовольствие видеть вас здесь. Вы можете этому верить, мистер Санди; чтобы Америка вас назначила, а Япония приняла, нужно было вмешательство человека, которому ни в чем не могут отказать.

Глаза американца сверкнули.

— Так значит, — произнес он, — это вам мы обязаны..

— Своим приездом в Японию. Совершенно верно! Я хотел иметь вас под рукой, главным образом, мисс Сюзанну…

Рассвирепевшие американцы кинулись на Кацугу, но он ловко увернулся и бросился бежать. Де Гланд ев бросился в погоню. Завернув за угол, он неожиданно столкнулся с двумя европейцами. К счастью, его встретил не удар кулака, а веселый звонкий голос:

— Что я вижу? Мосье де Гландев в Токио?!

— Жан д'Антрево! — воскликнул француз, бросаясь в объятия молодому человеку. — Как я рад, что вы здесь… Но мне надо догнать этого негодяя…

— Умоляю вас, не волнуйтесь. Если вам нужен этот японец, мой слуга его сейчас достанет.

И Жан д'Антрево обратился к своему спутнику, меланхоличному верзиле.

— Слышал, Гайеду? Беги и тащи сюда.

Тот печально покачал головой:

— Попробую, но мосье знает, что мне дьявольски не везет.

Потом он открыл чудовищный циркуль ног и помчался с такой быстротой, что спасение Кацуги стало весьма сомнительным.