Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда)

- Отцу осталось пять лет до шестидесяти пяти - он инженер. Мама учительница музыки. Она может и в семьдесят преподавать, дома, конечно.

- Ну хорошо, а вот по родине - не скучают ?

Ласковая и крупная ладонь хозяйки квартиры прикрыла сухонькую ручку не в меру любопытствующего мужа.

Алекс пожал плечами.

- Я ведь - израильтянин, - поразил он ответом хозяина, - и для меня что английский, что русский - языки иностранные. Один учил в школе, другой - отец вбивал дома. За что, сейчас понимаю, - большое спасибо ему ! Вот с Виктором познакомился, с вами разговариваю...

За столом наступила смущенная тишина. Чернышев - старший завозился в тарелке с салатом, его жена повернулась, чтобы что - то положить на стол, и только Виктор глухо хмыкнул: ему вся эта ситуация явно нравилась своей остротой.

- У них там, пап, в Израиле, нет времени ни на носталь гию, ни на охи да ахи. Места мало, а врагов много...

Он подмигнул Алексу и сделал ему знак поднять рюмку. Тост должен был смягчить неловкость за столом и проложить путь в новое и более надежное русло беседы.

- А похож Иерусалим на тот, что описал Михаил Булгаков в "Мастере и Маргарите" ? - спросил , неожиданно загораясь, Чернышев - старший ?

- Я читал на иврите, по-русски мне трудно, - ответил Алекс, думаю,что нет. Но это неважно: ведь глвное, - что так красочно описана Москва...

- Вы никогда не поймете этого... Для моего поколения Булгаков - это возвращение Христа в Россию...

- Мой папа, Алекс, - ухмыльнулся Виктор, - в свое время искренне верил в то, что ему вбивали в голову власти, а теперь не менее искренне убежден в том что никогда в это не верил...

"Господи! Кто это?!"...

Генка Кавторадзе невольно струсил, когда дежурный врач неожиданно зажег свет в палате и подвел к кровати двоих посетителей. Может ожидал увидеть совсем не тех?

- Вы? Слава Б-гу! Я думал, эти добивать идут...

Вслед за Рындиным шагал Аркан Павленко...

- Спасибо, коллега, - поблагодарил он дежурного врача.

Материальную часть благодарности он еще раньше

переправил в карман его халата.

- Выйти в ординаторскую сможешь? - спросил Олег.

- Постараюсь...

Разговор повели в пустой ординаторской.

Рындин глядел на виноватые лица компаньонов, и его заливал бурлящий вал бешенства. Весь этот день никого из них не было в медицинском центре.

- Ублюдки! - выдавил он.

Свой парень и шутник, Павленко виновато захлопотал вокруг Рындина.

- Ну чего ты кипятишься?! - его первым желанием всегда было все превращать в шутку. - Не ты ли послал меня улещивать этого мужика в Мин здраве? Да я пол дня в приемной кис! Потом крутился вокруг этой овцы , его секретаря...

Павленко, считавший себя правой рукой Рындина, оправдывался первым.

- И что же?! Ведь дали, все-таки, разрешение...

- Не вспомнить ни разу об оффисе? - колотило Рындина. - Не позвонить даже ?

Генка смотрел куда-то в сторону и нервно грыз ногти.

- А ты ?! - Рындина развернуло, как орудийную башню, в сторону красавца.

- Да ты сам вспомни, Олег ! Кто просил меня встретиться со специалистами по фармацевтике ?

Он обиженно шмыгал носом.

- И, между прочим, я после травмопункта уже с ребятами из Солнцева связался. Просил оказать содейсивие ...

Внезапно голос его стал тише.

- Если ты не прочь, Олег, я могу поговорить с кавказцами. Их здесь боятся не меньше, чем солнцевских бандитов. У меня в Тбилиси дружок есть: у него неплохие связи с полевыми командирами из Грозного... Но без тебя я ничего начинать не хотел. Может, у тебя свои соображения...

- Связывайся, - коротко бросил Рындин. - Я им больше верю. Они здесь чужие, и связи их с местной мафией куда слабее. Не так друг с другом пересекаются...

Генка в знак согласия прикрыл глаза писанного красавца.

- Продавать нас они, во всяком случае, не станут...

В ординаторскую заглянула дежурная сестра. Увидев незнакомых мужчин, удивилась, - кто такие, зачем ? - но, ничего не спросив, тут же исчезла. Голоса и ругань, какие она перед тем услышала за дверью ее напугали...

- Там у нас конфеты... - Рындин покосился в сторону Аркана. - Дашь этой... - Он кивнул на дверь. - Успокой девушку.

Павленко достал из кейса коробку шоколадных конфеты, положил на стол.

- За голову этого старшого, что там у нас командовал, - по лицу Рындина пробежала судорога, - я плачу отдельно. Это моя будет добыча...

- Что ты с ней делать будешь, Олег ? Высушишь, как индейцы в Южной Америке ? Чтоб стала маленькой, с апельсин, и повесишь ее над камином ?

- А что ? - сверкнул зловещий огонек в глазах Рындина. - Тоже мысль...

- Только контроль над собой не надо терять... - Генка приложил затылок к стене. У него болела голова.

- Слышал, что изрек наш кавказский философ ? - попытался шуткой вымести осколки вдребезги разбитого настрое ния верный рындинский компаньон.

Но ему это не очень удалось. Рындин был далеко: погружен в свои мысли.

Генка, решил он, из дела уйдет, и очень скоро. Вся бушевавшая в нем в течение этого злополучного вечера ярость, внезапно вытекла из него, как воздух из проткнутого воздушного шара. А еще раньше - Карина...