Победившие смерть

— Господин офицер, женщины утверждают, что это — иуда! — доложил раскрасневшийся полицейский.

— Болван! — резко обругал полицейского офицер. — Военнопленного знают наши работники. Марш!

Пальцы полицейского разжались. Обидно, а думал, попалась такая добыча... Но приказал немец.

Чеповский, не мешкая, удалился от этого злополучного места. Взволнованный, пришел к Наташе Косяченко. Подробно рассказав об уличном происшествии, подчеркнул:

— Во всяком случае, так мог поступить только хороший человек.

— Говоришь, высокий? Светловолосый?

— Да.

Офицер был один?

— Я тогда растерялся и не помню, как он оказался подле меня. Кажется, подошел один. Но я отчетливо расслышал, как женщина, донесшая на меня, сказала подруге: тестаповец.

Наташа вспомнила Пашин рассказ о гестаповском переводчике. Неужели он? Так смело... На виду у всех!..

Чеповский остался ночевать у Косяченко. А утром он обратил внимание, что за ним следят.

Как же быть, Наташа? За мной следят.

— Да, все получается некстати, — с беспокойством ответила Наташа. — Где же тебя упрятать?

Наташа пришла к Галушко и объяснила ситуацию.

— Девушка, которая у меня живет, уехала к родным в село. Пусть приходит, перебудет здесь, — предложила Мария Григорьевна.

Но через два дня квартирантка возвратилась. Тогда Галушко проводила Олега к Паше Савельевой. У нее он тоже не смог долго задерживаться — накануне прибыли сюда связные партизанского отряда. Пришлось тайком перейти снова к Наташе. Но в ту же ночь к ней нагрянули жандармы. Чеповский, босиком и полураздетый,

успел по винтовой лестнице выбраться во двор. На рассвете Олег вернулся обратно.

— Как поступить с Олегом? — беспокоилась Наташа.

По совету Савельевой Наташа пошла к знакомому шоферу и попросила у него помощи. Чеповский поехал в Ровно в полной безопасности на военной машине. Но в Ровно Олега ожидала неприятность. У знакомых нельзя было останавливаться, так как за ними установили слежку. От них он узнал важную для подпольщиков новость, что в тюрьме произошел бунт и Обновленный оказался в числе зачинщиков. Он до конца держался стойко, никого не выдал. Об этом нужно было быстрее известить друзей из Луцка. И как Олег был рад, что встретил Нину Карст.

Нина свела Чеповского со Спокойным, который помог ему в тот же день переправиться к партизанам.

ДО ПОСЛЕДНЕГО ДЫХАНИЯ

На квартире Савельевой Наташа Косяченко, Шура Белоконенко и Паша обсуждали план операции, в котором главная роль отводилась Анне Остапюк.

В ожидании Измайлова боевые подружки вспомнили школьные годы, своих учителей, любимых поэтов.

— Как-то на вечере я читала стихотворение Маяковского «Ленинцы». Оно написано про нас, — мечтательно Сощурила красные от недосыпания глаза Паша. — Послушайте:

Если
      блокада
                  нас не сморила,
Если
       не сожрала
                        война горяча —
это потому,
                что примером,
                                     мерилом

было
        слово
                и мысль Ильича.

— Да, ты права, — согласилась Шура. — Только не всегда мы тем мерилом Ильича пользуемся. Духу не хватает.

— Ничего, понемногу научимся, — уверила Паша.

Речь зашла о разбитых войной надеждах, о страданиях, которые принесли с собой фашисты.

— Неужели они не понимают, что без мечты, без любви, без радости созидания человек не может жить! —> как на уроке, говорила Шура. — А они всего этого лишают людей, да еще и называют такую жизнь «новым порядком»!

— Я боюсь только одного: не продлилась бы такая жизнь слишком долго, — высказала опасение Наташа.

Косяченко глубоко вздохнула и сквозь слезы произнесла:

— Я все думаю о тех, кто на фронте, в окопах. Трудно им там...

Паша и Шура подсели ближе к подруге. Да, ей во много раз тяжелее с двумя детьми...

Открылась дверь, и Паша бросилась к Виктору Измайлову.

— Как ты рискуешь, Виктор! Я так боюсь, что тебя выследят. Куда спокойнее было, когда ты был на легальном положении. Ну, проходи, дождемся Громова и...

Придвигая Виктору табурет, Паша заметила на ею лице бледность и какую-то растерянность.

— Что с тобой, Виктор?

— Час тому назад Громова арестовали!..

— Громова? — машинально переспросила Паша и села, свесив руки, как плети.

Застыли в тревожном молчании Наташа и Шура. Виктор рассказал, что Громова арестовали на чужой квартире.

Паше страшно было думать об аресте боевого друга. С трудом поднявшись, она подошла к окну, в которое заглядывало хмурое серое небо. Долго стояла безмолвно. Потом резко повернулась и возбужденно проговорила:

— Ну, за Громова мы им отплатим! Так отплатим!.. Рассказывай, Виктор, как там у Анны.

— Группа к делу готова. Проверьте, чтобы дома ничего не было лишнего,— напомнил Виктор.— Листовки расклейте только с наступлением полной темноты: меньше риска.

Он передал девушкам несколько листовок с кратким изложением сводки Совинформбюро о новых победах советских войск на фронте,