- Я выследил молодого Эйри в саду и ударил, как было приказано: так, чтобы он потерял сознание, но не умер.
- У тебя... богатый опыт, - наполовину констатировала, наполовину спросила леди Эйри.
Слуга кивнул. - Да, миледи. Мой господин Эстаннис доверил мне это дело и сказал, что рассчитывает на мои умения.
- И желает сохранить их в тайне? - уточнила она очевидное, чтобы не оставалось никаких неясностей.
- Он запретил мне разглашать мою принадлежность к Дому под угрозой смерти, - ответил слуга с простодушием полной искренности, но даже сейчас по его лицу мелькнула тень беспокойства.
"За этим дело не станет", - холодно подумала Кинти, пытаясь уложить полученную информацию в нужном порядке. Пока ничто не указывало на участие в преступлении хозяев дома; впрочем, Эстаннисы могли желать войны их дома с домом Табор. В мутной воде водится самая жирная рыба.
- Ты сейчас пойдешь со мной, - приказала она. - Проводишь меня до машины, как подобает. Не беспокойся, на тебя я не гневаюсь, остальное - дела гемов. Идем.
Если подменыша не узнали в толпе слуг и если полиция его уже допросила и не сочла важным, больше негодяя никто не хватится.
Теперь ей требовалось немного: увезти неудачливого убийцу вместе с его признаниями, пока действует фаст-пента, обрезать нить его жизни до того, как он увидит рассвет, и вернуться к сыну.
***
- Вот как, - замечает голос небесного судьи. - Отчего же ты не рассказала обо всем своей семье?
- Чтобы позволить барраярцу и дальше сводить с ума моего мужа? - с ледяной иронией осведомляется Кинти. - Позорить моих сыновей? Нет. Несчастье, едва не свершившееся с Лероем, было для меня доказательством правоты моих опасений и возможностью убить врагов семьи одним ударом. Я не стала терзать мальчика правдой - зачем? Разве у него нет матери, которая может его защитить от всего, даже от его собственных мыслей? Я поговорила с сыном и не стала разбивать его уверенности. Он сразу подозревал барраярца, - кривит она губы, - и был не так уж неправ. Если бы эта дикая кровь не появилась в нашем доме, у Эстанниса не было бы шансов.
Проще говоря, думаю я, ты сделала все, чтобы Лерой вошел в зал суда, будучи твердо убежден в своей правоте. Немудрено, что дракон не закричал, сбитый с толку искусной ложью, которую ты изрекла чужими устами, но даже такая хитрая уловка вас не спасла. Хотел бы я знать, как тебе удалось за одно утро уговорить Лероя всем сердцем поверить в то, что черное - это белое.
Думаю, очень скоро и эта тайна лишится покрова.
***
Леди Эйри уснула так крепко, что ни неудобство позы, ни прохладный воздух палаты, ни неподходящий для сна наряд не могли ей помешать. Чрезмерная усталость и перенапряжение ночи сработали эффективнее любого снотворного, и если бы ее будила служанка, Кинти не смогла бы раскрыть глаз. Но тихое "мама" из уст сына выдернуло ее из безмолвия обморочного сна, не успев еще растаять в воздухе. Слабый, неловкий звук: наверное, во рту у Лероя пересохло от лекарств, и весь он был прозрачен и хрупок, как первый зимний лед.