Победивший платит (СИ)

Многозначительная пауза полна вежливого недоумения. Нару, как всегда, прав: обернись дело иначе, и я сам сделал бы все, чтобы вина моей супруги осталась одной из семейных тайн.

- Кинти пришлось признаться, - отвечаю я, проясняя ситуацию. - Выбирая между своей тайной и жизнью Лери, она выбрала сына, и я не могу сказать, что этому не рад. Думаю, на судей это тоже произвело благоприятное впечатление, иначе она не отделалась бы временным лишением прав заключать генетические контракты и участвовать в состязаниях.

- А тебе не приходило в голову, что это признание могло быть еще одной хитростью? - мягко спрашивает Нару. - Твоей супруге не откажешь в быстроте ума, и она знала про смерть Эстанниса... Она рискнула - и спасла Лероя, а ее кара оказалась мягче, чем могло бы случиться.

Увы, нет. Вина Кинти неоспорима, как ни хотел бы я иного.

- Она принесла Небесным документальные свидетельства, записи и вещи убийцы, - говорю я коротко, не желая вдаваться в подробности. - Как бы ни изощрен ум леди Эйри, она не хитрее всего суда вместе взятого.

- И надолго ее ограничили в правах? - ухватывает самую суть Нару. Жестокость наказания не такова, чтобы заставить его ахнуть, но перспективы дома Эйри он желает знать, как свою ладонь.

- На десять лет, - отмахиваюсь я. - Сравнительно с содеянным - сущая малость.

- Да, - кивает Нару, - тонко. Она не сможет блистать в ни в чем, что ей позволено обычаем, ей придется отойти на задний план, и, поскольку она будет вынуждена молчать о стороннем запрете, все сочтут ее отказ проигрышем и слабостью. Неплохо.

- Небесные хитры, - неодобрительно комментирую я, и признаю с неохотой.- Я не могу их не уважать, но не могу понять и поостерегусь иметь дело в дальнейшем. Признаться, я не понимал ранее, что чудес следует, в первую очередь, опасаться.

Нару разводит руками. - Бесполезно гадать о намерениях аутов и о том что прячется у них в рукавах.

- Я все думаю об этих... волшебных созданиях. - Я вздрогнув, вспоминаю прекрасные вспомнив радужные переливы змеиного тела. - Живой яд, живой антидот.

- Тебе позволено рассказать подробнее? - утвердив, наконец, свой свиток на одной из ветвей, Нару кивает в сторону близкой скамейки. Я киваю и, усевшись рядом с покровителем, приступаю к рассказу. Нару слушает молча, не мешая мне изливать душу; впрочем, последние дни утихомирили и ужас, и гнев, оставив лишь четкое понимание произошедшего.

- ... оба этих животных, - завершаю я, - всего лишь приспособления, способные контролировать проводимость нервных пучков миокарда. Я говорю со слов Эрни; все время, что он искал причины болезни Лери, он всего лишь искал не там. Мне самому в голову не могло придти, что излучение определенной частоты способно влиять на автономную иннервацию сердца, однако это - неоспоримый факт.

Не волшебство, не высшая истина, - с глупой обидой думаю я. Всего лишь умно настроенное оружие, едва не взявшее жизнь моего сына. Каким же я был наивным идиотом, раз считал, что чудеса следует почитать. Любое благо может стать оружием, любое лекарство - ядом.

- Опасные чудеса, - спокойно соглашается покровитель, выслушав мою сентенцию о том, что я сыт по горло умениями аутов. - Я надеюсь, ты не слишком подробно обсуждал эту тему с врачом? Он предан твоему Дому, но он - низший, и подобное знание может стать для него неуместным и опасным.

- Не слишком, - подтверждаю я. - Он низший, но не глуп, и дорожит жизнью.

- И он не был замешан в том, что задумала твоя жена? - спрашивает Нару напрямую. - На суде он был ее... Лероя, разумеется, свидетелем.

Если Эрни действительно замешан в этом деле...

- В таком случае его действия - прямое покушение на жизнь Лери, - задумчиво говорю я, вспоминая бледное лицо врача и его раздраженный шепот. - Он отговаривал меня везти мальчика в суд.

- Если врач желает зла своему пациенту, у него есть много способов причинить это зло скрыто и безнаказанно, - пожимает плечами Нару. - Если же медик не был врагом твоему сыну, логика подсказывает, что он не знал о происходящем. И ты прежде говорил мне не раз, что доверяешь ему.

Все это верно. У Эрни был не один десяток шансов убить Лери так, что никто не смог бы его заподозрить.

- Думаю, если Эрни и помогал ей, то тоже будучи обманут, - поразмыслив, отвечаю я. - Кинти хитра и опасна; но меня радует, что ее яд предназначался для врагов семьи. И Эрни не враг себе, чтобы вредить тем, кто держит его под крылом.

- Ты не оставляешь спину незащищенной, - кивает Нару. - Похвально. Да, запрет на генетические контракты лег лишь на твою супругу или на всю семью Эйри?

- На всех нас, - с усмешкой сообщаю я. - Это хорошо. Для младших женитьба не актуальна еще долго, а у Лери за десяток лет прибавится ума и опыта.

- А ты сам твердо полагаешь, что подобная возможность тебе не понадобится? - с мягкой усмешкой подкусывает Нару. - Обвинение с твоего Эрика так и не снято, насколько я могу судить.

- Говорят, от неудачного брака надолго остается нежелание повторять ошибку, - невинным тоном сообщаю я, поддерживая шутку. - И мне в голову не придет везти Эрика обратно.