Читаем Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда. полностью

Победивший судьбу. Виталий Абалаков и его команда.

Месяц с лишним работы с участниками в лагере. Команда точила зубья кошек, пропитывала веревку, чтобы не намокала, оковывала ботинки особыми «абалаковскими» триконями. Покончив с учебной программой, команда совершила восхождение (первопрохождение ― это стало девизом команды) на вершину 2-й западной вершины Шхельды по стене опять большой группой (Абалаков, Чередова, Леонов, Боровиков, Гусак и автор), в которую вошел уже известный альпинист Михаил Ануфриков.

Яков Аркин отдал сезоны 1950-51 г.г. работе в геологической экспедиции в горных, труднодоступных даже альпинистам, районах Сибири (в хребте Кодар). Он начал в 1931 г. с восхождения на Эльбрус, много лет работал инструктором, воевал ― был контужен под Ростовом, брал Будапешт и окончил войну в Праге, великий любитель чтения, юморист безотказен в любой ситуации, силен и вынослив. Его юмор часто облегчал жизнь в трудную минуту это с его и Гусака легкой руки в команде установился стиль добродушного подшучивания всех над всеми, поднимавший настроение. Яков был инженером ― конструктором спортивного инвентаря.

Большая группа движется медленнее, но, пожалуй, безопаснее. Альпинизм отличен от других видов спорта. Бегун, падая на финише без сил, «выложившись до конца», окружен тренерами, врачами, массажистами, а альпинист предоставлен сам себе ― даже в наше радио-вертолетное время помощь может придти разве что через пару дней... Выручить могут только товарищи, поэтому сплоченность и дружба здесь незаменимы группа может даже транспортировать пострадавшего. Ведь запасного, как в футболе, не вызовешь!

Лыжника поддерживает многоголосое: «давай»!, «давай»! ― а альпинист в тишине наедине с горами, но когда рядом семеро друзей, жить полегче. Альпинистская дружба ― особая. В футболе ― это хороший пас под гол, дружба в раздевалке при проигрыше... У альпинистов ― это иной раз спасение жизни! И хоккеист, отыграв, уходит в комфорт, а альпинисты сидят днями «нос к носу» в тесной палатке в холоде на скудном питании ― дружба здесь играет особую роль, проверка жестче.

Знай, за гранью ледового кругаВечно царствует древний закон:Кто нашел себе верного друга -Никогда не бывал побежден.

Вырабатывалась терпимость к раздражающим мелочам это сказалось, когда под вершиной мы просидели на гребне три дня в жестокую бурю. Здесь всегда был прессинг Абалакова, исключавшего конфликты. Не зря сказал Тур Хейердал: «Улыбка ― дар богов»!

У большинства заканчивались отпуска, в лагере оставались лишь двое из команды ― автор и Николай Гусак. Николай зимовал на метеостанции Эльбруса, был не раз зимой на его вершине, старый и верный друг ― мы с ним ходили по Памиру, работали в армейских альпмероприятиях, были в аварии на Чотче, и много чего еще было вместе. Рабочий парень, он попал в 18 лет в горы и безраздельно полюбил их, связав с ними всю жизнь: гляциологические экспедиции, зимовки на Эльбрусе, работа на горных курсах, в альпинистских школах, водитель горных походов. Он много преподавал в армейских школах, в Институте физической культуры, воевал при обороне перевалов Клухора и Нахара, был награжден орденом.

Жизнь в Москве была для него тягостной... Он вошел в большой альпинизм, взойдя на пик Сталина (Коммунизма) в экспедиции 1937 г. Человек, вечно набирающий самый тяжелый рюкзак, первым бегущий за водой, разводящий костер. Теперь он стал спартаковцем. Великий юморист и острослов, в паре с Аркиным создающий атмосферу веселости.

С тренером школы инструкторов Юрой Гильгнером и ее выпускником Д. Симановичем мы с Колей отправились на прохождение северной стены пика Монгольской Народной Республики (Центральный) ― первопрохождение. Маршрут короткий, но нелегкий. Нас окружали тесные склоны Баксанского ущелья, но постепенно, с каждым шагом, из-за них поднимались «Эльбрус огромный, величавый», другие заснеженные хребты Кавказа, открывались горные просторы могучая скальная стена, подавлявшая все ущелье Адыл-су, оказалась маленьким выступом на гребне снежной вершины. С каждым шагом подъема мы становились как будто зорче...

И вот мы на вершине, пишем записку: «...взошли на пик Монгольской Народной Республики...». Это еще не самое оригинальное название. Есть другие пики и вершины, например, «1-й сессии Верховного Совета Киргизской ССР», «Всевобуч», русско-балкарское название «Военно-Инженерной Академии-тау», «Пропеллер», «Главленинградстрой» ― не зря сказал Эразм Роттердамский: «неисчислимы глупости формы».

Это наше восхождение в 1950 г. заняло второе место по классу технически сложных.