Пропахшая лекарствами больница,
Тот день –
Та ночь, та сизо-мутная заря
Мне кажутся порою небылицей…
Но нет: всё это было, и – не зря!
…В то утро (буду протокольно краток)
Сошлись в палате мы, его друзья,
Молчим и прячем от него глаза.
Он был в сознании, он нам сказал
Чуть иронически:
«Не надо пряток,
Да и от правды спрятаться нельзя…
Живем на политической помойке,
Под оккупантами, чуть не в плену.
Но я, и лежа вот на этой койке,
Настроен на московскую волну.
Наш путь на родину, хотя и тяжек, –
Он всё же в гору путь, а не с горы…
“Игра не стоит свеч”, – нам скептик скажет, –
Врет: стоит, если нет другой игры!..
Известно: танк пером не протаранишь,
И лист газетный, ясно, не броня,
Но, душу Лениным воспламеня,
Мы родине теперь нужней, чем раньше…
Вот так-то… жить нам дальше… без меня…»
«
Бессонницей, прикончившей его;
Вздохнул рывком и лег, навек недвижен;
Глаза как лед, лицо как мел – мертво…
«И если я что смыслю в ленинизме…»
И если я
Я этот смысл в те дни войны извлек
Из этой щедрой – жаль, недолгой – жизни.
Мне эта смерть – опора и урок!
Герцен