Победный «Факел Гаргалота»

– Гонтарь? – спросил я. – Ну как жизнь в плену?

Он скупо усмехнулся.

– Я давно уже не в плену. Здесь я, кто бы подумал, корабельный плотник. Такая жизнь еще бы не нравилась!

– Ого, – сказал я. – Поздравляю. Корабли на ходу?

– Оба, – подтвердил он. – Сейчас на них вторые составы команд. Это чтоб, когда спустят на воду следующие, эти могли сразу пересесть… Все, как вы и велели!

– Умный я, значит, – сказал я с удовлетворением. – Не всегда только о бабах думаем, не всегда… Иногда в промежутках и об Отечестве успеваем.

– Какие будут указания, ваше глердство?

– Созови все руководство, – велел я. – Трудные времена наступили, Гонтарь. Возможно, придется не только поработать, но и повоевать.

Он спросил настороженно:

– Куда отправимся?

– Никуда, – ответил я со вздохом.

– Но если воевать…

– Мы не нападаем, – пояснил я, – нам и так хорошо. Такая работа! Но когда нападают, надо отбиваться.

– На нас напали? – переспросил он. – Адмирал, мы выполним свой долг!..

Лицо его заметно посветлело, нападать – нехорошо, защищаться – святое право. Хорошие установки у человека. В прошлом – пленный на гарнском кораблике, сейчас вот отыскал новое и достойное занятие в жизни, не то что не убежит, палкой не выгонишь.

Поклонившись, заспешил прочь, а я прошелся по гавани, с тоской понимая, что уютная жизнь кончается. И верфь разрослась, и деревья на строительство кораблей вокруг бухты почти повырублены.

Скоро тайное станет явным, нужно успеть хоть как-то приготовиться, хотя неприятные неожиданности почему-то всегда сваливаются не вовремя.

Первым в мой домик вдвинулся через узкий дверной проем Роннер Дорриган, заведующий всей верфью, могучий и массивный, а в силу возложенной на него должности еще и медлительно важный, но, подозреваю, не от спеси, а от неуверенности, старается сперва продумать каждое слово и каждый жест, чтобы не опозориться.

Следом вошли, явно давая ему дорогу, остальные бригадиры и руководители работ, последним явился, как пастух, Курцер Марфли, взвинченный и распираемый злым желанием куда-то мчаться, тащить и не пущать, воевать и сражаться.

Когда все расселись по моему нетерпеливому жесту, я сказал коротко:

– Война. Армия короля Уламрии, ломая сопротивление, продвигается к столице Дронтарии. Если захватят, нам здесь конец. Потому срочно затаскиваем на оба корабля катапульты и гастрафареты… Или хотя бы по одной. Они готовы? Я оставлял подробные чертежи!

Один из рабочих, похож на старшего, ответил с гордостью:

– Не только готовы, но и проверены. Катапульта ломает деревья со ста шагов! А стрела гастрафарета пробивает ствол сосны насквозь!.. Почти.

– Прекрасно, – отрубил я. – Как корабли?

Дорриган ответил басом:

– Хоть сейчас в море.

– Сейчас рано, – сказал я, – но утром… нет, лучше ночью, в самый раз. Местоположение бухты должно оставаться в тайне как можно дольше!..

Марфли сказал с жалостью:

– Если бы про этого Антриаса знать раньше!.. Такие три корабля ушли за океан… Тут бы пригодились.

– Да, – ответил я со вздохом, – теперь это очевидно. Я же очень умный, но почему-то всегда потом, когда дом сгорит или сарай обвалится. Я уже знал, что Антриас ведет с севера конных и пеших, кораблей у него нет, королевство не имеет выхода к морю, чего он так страстно желает, потому я и решил, что флот все равно бесполезен, можно отправить далеко…

На меня смотрят с сочувствием, Дорриган прогудел:

– А сейчас?

Я сказал с тоской:

– Мы ничего не знаем о намерениях Пиксии и Гарна. Вернее, догадываемся, но не знаем, насколько далеко они зашли в своих желаниях, а то и намерениях.

Он поинтересовался осторожно:

– Ваше глердство?

– Антриас, – пояснил я, – не мог не установить с ними контакты. Мы все рассматриваем его как короля-воина, он и сам себя подает именно таким, это льстит его самолюбию самца. Однако…

Я задумался, он спросил тихонько в полной тишине, все затихли и даже не шевелятся.

– Глерд?

– Однако он очень умен, – сказал я. – Или хитер. Вспоминая его ходы, я вижу, что просчитывал не только, как вести войска. И сейчас это не просто король Антриас против короля Астрингера!.. Он из-за гордости мог не пригласить Гарн и Пиксию участвовать в захвате Дронтарии.

Дорриган вздрогнул.

– А что…

– Не знаю, – сообщил я. – Он отважен и победоносен, но не дурак. Допустим, разбил и захватил столицу Дронтарии, остатки армии Астрингера разбегаются… но справа и слева в Дронтарию входят свежие и не истрепанные в боях армии Пиксии и Гарна!..

В комнате начали переговариваться, голоса встревоженные, тут и без стратегического образования понятно, что когда два королевства в ожесточенной войне, соседи могут прихватить что-то и себе.

Дорриган молчал, а Марфли сказал медленно:

– Армия Дронтарии будет разбита, но и Антриаса никакое воинское умение не спасет. Измученная в боях и дальних переходах, его армия не выдержит столкновения с гарнцами и пиксийцами. К тому же в ней к моменту победы над Дронтарией останется меньше половины состава, а новых людей набрать в чужой стране очень непросто.