Победоносцев. Как он хотел обустроить Россию

В каком-то смысле он был серым кардиналом и теневым центром правительства, хотя не все ведомства держал под своим контро­лем, а лишь некоторые. Например, цензурное ведомство. Хотя официально, по закону, Победоносцев как обер-прокурор Синода имел ограниченные возможнос­ти вмешиваться в цензурную политику, но фактически (по крайней мере, в 1880-е годы) он был всевластным правителем этого ведомства, его глава действовал по указке Победоносцева.

Интересно, что Победоносцев лично прочитывал почти все, что печаталось в России. Он вообще был чрезвычайно работоспособный человек. В те времена при очень большом напряжении сил такое было еще возможно.

— Как же Победоносцев отвечал на знаменитый вопрос «Что делать»?

— Выход он видел в воздействии на людей. Одно из направлений его программы можно охарактеризовать так: люди, а не учреждения. Он считал, что ситуация изменится к лучшему, только если влиять на сферы, которые связаны с внутренним миром людей: на общественное сознание, школу, культуру.

— Как именно он влиял на эти сферы?

— Про цензуру мы уже сказали. Еще, например, он контролировал живопись. Под его давлением с выставок снимались разные картины — в частности, полотно Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван». В то же время он поддерживал многих художников. Он сотрудничал со многими известными композиторами, которые обращались к сочинению церковной музыки, в том числе с П. И. Чайковским. Чайковскому он даже выхлопотал материальную помощь от Александра III.

Церковь и государство

— Вы в своей книге о Победоносцеве пишете, что он был один из первых обер-прокуроров Синода, кто понимал самостоятельное значение Церкви, и вообще был искренне верующим человеком — что среди обер-прокуроров Синода бывало, к сожалению, нечасто. А как Победоносцев понимал церковно-государственные отношения?

— Для него государство было частью некоего цельного социального организма, обязательно должно было в своей деятельности уделять внимание духовной жизни общества. Он считал, что все материальные улучшения, совершенствование учреждений, проведение той или иной политики — все это абсолютно бессмысленно, если подорвана духовная основа. А духовной основой существовавшего в России порядка он считал мировоззрение народа, опирающееся на православную веру и православную Церковь. И государство, с точки зрения Победоносцева, должно было в первую очередь выполнять те запросы и требования, которые были связаны с духовной сферой. Запросы эти могли предъявлять не обязательно иерархи, но и благочестивые миряне.

Итак, государство не должно ставить свои государственные цели выше духовных. Например, в 1860–1870-е годы государство, исходя из своих соображений, в том числе из экономии государственных средств, вступило на путь сокращения количества приходов и духовенства. Для Победоносцева же со­ображения государственной экономии здесь не имели никакого значения, он решительно выступал против политики, проводившейся в то время правительством.

— А что имело значение?

— Поддержание традиционного церковного мировоззрения народа, осознание того, что власть едина с ним духовно. Если власть начинает сокращать приходы и закрывать храмы, у народа в сознании произойдет переворот. Если власть православная, то она не может закрывать храмы, иначе это уже какая-то другая власть. И если народ станет думать именно так, то, как считал Победоносцев, настанут хаос и смута.

— Возможна ли была тогда иная политика в сфере государственно-церковных отношений? Были ли деятели, которые могли повести иную линию в этой сфере и дать Церкви больше самостоятельности?