Победы и беды России

Говоря о послереволюционном времени, А. Дугин утверждает, что «триумфом „евразийцев“ было создание в Красной Армии в 1918 году ГРУ (Главного разведывательного управления) под руководством Семена Ивановича Аралова, бывшего царского офицера, до 1917 года связанного с военной разведкой». А. Дугин, между прочим, здесь не вполне точен, ибо С. И. Аралов стоял во главе более крупной «единицы» армии — Оперода (Оперативного отдела) Всеросглавштаба, куда разведка входила как одно из отделений. А непосредственно руководил ею приглашенный Араловым бывший Генерального штаба капитан Борис Иннокентьевич Кузнецов (1889–1957).

С. И. Аралов — мой родственник, точнее, по традиционному определению — свойственник: его жена — родная сестра моей бабушки, и я, естественно, знал Семена Ивановича с детских лет (1930-е годы) до его кончины в 1969 году. Насколько мне известно, не без его рекомендации пришел в разведку и брат моей матери — С. В. Пузицкий, дослужившийся до комкора, то есть генерал-лейтенанта; он играл важную роль в преемнике ГРУ — Разведупре РККА и, как и большинство его коллег, погиб в 1937 году.

Разумеется, вопрос о «евразийстве» в разведке и вообще в политике после 1917 года нуждается в тщательнейшем изучении и глубоком осмыслении, но уже и сама постановка этого вопроса чрезвычайно важна и наводит на серьезные размышления.

Я взялся писать эту главу не столько для своего рода «дополнения» к высказанному А. Дугиным. Он говорит о «гармонии», объединявшей «…„атлантистски“ настроенных коммунистов и англосаксонских капиталистов», — гармонии, «которая часто ставит в тупик историков, недоумевающих по поводу полного взаимопонимания „классовых врагов“ „мессианских“ большевиков с их диктатурой пролетариата и банкиров Уолл-стрит…»

Да, дело обстояло и обстоит — хотя это совершенно непривычно для подавляющего большинства даже специально изучающих идеологию людей… именно так: и классовые, и — шире — социальные различия и противоречия являются в действительности менее фундаментальными, нежели та геополитическая близость, о которой размышляет А. Дугин. И я хочу в связи с этим обратить сугубое внимание читателей на книгу Маркуса Вольфа «Трое из 30-х» (немецкое издание — «Die Troika», 1989), изданную в 1990 году издательством «Прогресс».

В сущности, в книге Вольфа не три, а намного больше героев; один из них, и очень важный, — он сам. Но начнем по порядку. В 1933–1936 годах в Москву приехали и обосновались в районе Арбата (они и называют теперь себя «детьми Арбата») семьи трех очень видных «коминтерновцев» — влиятельнейшего прокоммунистического журналиста из США Луи Фишера, знаменитого тогда писателя-коммуниста из Германии Фридриха Вольфа и его земляка, крупного партийного функционера, «курьера Коминтерна» Вильгельма Влоха. Их в то время еще совсем юные, родившиеся в 1923–1925 годах сыновья — Джордж-Юра и Виктор Фишеры, Маркус-Миша и Конрад Вольфы и Лотар Влох — стали ближайшими друзьями на всю жизнь, хоть и разлучались очень надолго.

Фишеры в 1939 году уезжают в США, и в конце войны Джордж служит «офицером связи» на аэродроме американских «челночных» бомбардировщиков под Полтавой; позднее же он стал профессором, специалистом по России, и, как сообщается в книге М. Вольфа, «его коллегами и друзьями становятся Генри Киссинджер и Збигнев Бжезинский…»

Маркус и Конрад Вольфы, напротив, остаются в СССР, участвуют в войне в рядах Советской Армии (занимаясь в основном пропагандой среди германских войск и допросами пленных). После войны Конрад стал известнейшим кинорежиссером и президентом Академии искусств ГДР, а автор книги Маркус — ни много ни мало руководителем контрразведки ГДР.

Еще один герой — Лотар Влох — в 1940 году неожиданно возвращается в Германию (он, единственный из всех многочисленных героев книги, был «чистокровным немцем») и становится военным летчиком на Восточном фронте! Это особенно впечатляет, если учесть, что до войны Лотар был, как пишет, М. Вольф, лидером, «коренником» той самой «тройки», и друзья поэтому звали его… Чкаловым. После войны он поселяется в Западном Берлине, занимается крупным строительным бизнесом и отчасти политической деятельностью. М. Вольф пишет о нем:

«С коммунизмом он порвал. В беседах мы не касаемся этой темы. Ему известна наша прочная приверженность коммунистическому мировоззрению… И все же Кони (Конрад Вольф. — В. К.) по-прежнему его друг».

Эта беззаветная дружба сохраняется несмотря на то, что в 70-х годах Лотар Влох, например, проклинает США за вывод войск из Индокитая и «призывает сбросить на Вьетнам… атомную бомбу»! Он, так сказать, в большей степени враг «евразийцев», нежели руководящие политики США, не говоря уже о Джордже Фишере, который как раз в это самое время «полевел» и «примкнул» к «новому движению» в США, которое представляло собой «смесь марксизма с анархистскими веяниями, культурой хиппи и антиавторитарным отношением к любым официальным идеям, приправленным роком, наркотиками, сексуальной свободой, культурным радикализмом и многим другим».