Побег

Мгновение мне кажется, что он останется, примерзший к месту, но тут он тянется к моей руке, и мне удается вызволить его из этого тайника. Мы бежим к люку, и я закрываю паренька от творящейся вокруг нас резни своим телом. Тоби юркает под палубу, и я уже собираюсь последовать за ним по лестнице, когда кто-то хватает меня сзади. Сильные, незнакомые руки тащат меня назад, и я брыкаюсь и извиваюсь, пытаясь освободиться из железных тисков моего противника. Под таким углом мне не хватает рычага, чтобы вырваться, однако нож все еще у меня в руке, и я, изловчившись, полосую артерию на его предплечье.

Он моментально отпускает меня, и я оборачиваюсь, чтобы оказаться к нему лицом. Я обнаруживаю, что смотрю ему в пояс, поднимаю взгляд и с трудом сглатываю. Передо мной – один из самых высоченных мужиков, которых мне когда-либо доводилось видеть. Буруны мышц тверды, как камень. Кровь течет там, куда я попала, сбегает по руке и капает с кончиков пальцев на палубу, однако полученная рана ничуть его не беспокоит. Он просто рассержен.

Он делает выпад в мою сторону, и я ныряю ему между ног, по ходу дела рассекая лезвием массивную ляжку. Он охает, но не спотыкается, просто поворачивается и машет в мою сторону мечом, под которым я подныриваю. Мой кинжал несопоставим с его мечом. Мне нужно, чтобы противник с ним расстался. Поэтому на сей раз я целюсь в руку и полосую костяшки пальцев. Меч брякается на палубу, я бью снова, но мужик перехватывает мое запястье, удерживая на месте. Пытаюсь высвободиться, однако ноги не достают до досок, так что я едва стою. Хотя левая рука у меня слабее, я с размаху ударяю его, но он и ее перехватывает. Боль от давления на ожог почти лишает меня сознания. Он меня поймал, мы оба оказываемся во временном тупике, и, хотя оружие у меня есть, он настолько сильнее меня, что понятно: я вот-вот проиграю.

«Дева» кренится под сильным ветром. Мне на глаза попадается оказавшийся поблизости штабель бочек. Шторм ослабил связывающие их канаты, и я понимаю, что они развяжутся в любую минуту. Стиснув зубы, я изо всех сил стараюсь удержать нас в этой безвыходной ситуации, чтобы, когда через мгновение бочки покатятся в нашу сторону, мы были на том же месте. Мой противник отвлекается на мою правую руку, которую я все-таки высвобождаю, однако хват на обожженном запястье настолько тверд, что боль не позволяет мне вырваться, и, когда бочки обрушиваются на нас, пригвождая к поручням, я все еще стою рядом. Эта часть корабля настолько накренена к воде, что толчок увлекает нас дальше, и, не успеваем мы за что-нибудь зацепиться, как оказываемся за бортом.

Сила, с которой я бьюсь о воду, вышибает из моих легких воздух, и я даже не могу закричать. Меня разворачивает боком. Я готова к ледяным объятиям океана, но их нет. Я не сразу понимаю, где я и что со мной произошло. Я вишу вверх тормашками и бьюсь о борт «Девы» на подоле платья, зацепившегося за такелаж. Моему противнику повезло меньше – океан уже проглотил его. Однако облегчение скоротечно, поскольку я уже слышу, как под моей тяжестью трещит ткань. Я отчаянно пытаюсь принять вертикальное положение, но буря по-прежнему качает судно, и шквал свежих волн, бьющих меня по лицу, грозит утопить меня раньше, чем мое тело грохнется в море.

Паника на пару с соленой водой застревает у меня в горле. Никто не знает, что я тут. Я никому не успела крикнуть о том, что нахожусь в опасности. И я понимаю, что через мгновение платье перестанет меня удерживать, отсрочка приговора закончится, и меня постигнет смерть, которой я всегда так боялась. Предприняв последнее отчаянное усилие за что-нибудь ухватиться, я лишь со всей дури бьюсь лицом о «Деву», и в мои легкие вода устремляется вперемешку с кровью.

Наполовину ослепнув и задыхаясь, я едва слышу голос, окликающий меня по имени. Наверное, это мне кажется, думаю я, когда что-то резко дергает за платье, чья-то рука хватает меня за ногу, а голос все зовет. Через силу извернувшись, я вижу, как ко мне тянется Бронн, слова которого не доходят до моего слуха из-за потоков воды. Я вытягиваю руку настолько, насколько могу физически, и дотрагиваюсь до его кожи. Ему этого хватает, чтобы втащить меня наверх, и через мгновение я уже на палубе, в его объятиях. На секунду все замирает. Потом я прихожу в себя и отталкиваю его. Он давно потерял право прикасаться ко мне, и, несмотря на то, что он меня спас, я в ярости.

– Какого… – говорит Бронн, почти теряя равновесие.

Он явно ожидал с моей стороны чуть больше благодарности.

– Мне не нужна твоя помощь.

К сожалению, это откровенная ложь, и я злюсь еще сильнее.

Рядом оказывается Грейс. Она останавливает кровотечение из носа, который я наверняка сломала.

– Ты что тут делаешь?

Она удивлена и озабочена тем, что застала меня в таком виде.

– Ты чокнулась? – Бронн не обращает ни малейшего внимания на Грейс, весь его гнев адресуется мне. – Я только что тебе жизнь спас!

– И для чего, интересно? Чтобы я была у тебя в долгу? Откуда ты знал, что я свалилась за борт?