Побег

- В столице сорок тысяч полицейских против трех миллионов преступников. Хороши цифры? В политической никак не меньше, сколько в секретках, никто не знает... что они делают? Здоровенные такие лбы, тренированные, любой меня по стенке размажет... они-то чем заняты? А я один - один, понимаешь? - против банды иду, на брюхе вокруг них ползаю, они же меня в минуту придавят, я же один!

- Понимаю. Паршиво, когда один.

- Сколько они за тобой бегали? А я бы тебя в пять дней нашел... если б хотел.

- Жаль, что нашел.

- Меня, что ли, жаль? Зря. Может, так оно и лучше.

И опять Майх как-то слишком внимательно поглядел на него. Замолчали и опять навалилась тишина. Окружила, сдавила, зазвенела в ушах. Это мы их и не услышим. Стенка сдвигается - и конец.

- Майх, а откуда ты знаешь, что Никол тебе ответит? Или уговор был?

- Нет, конечно. Просто надеюсь, что Лийо там.

- Чего это вдруг?

- Не знаю. Хочу верить.

- А надо ли?

- Не знаю. Понимаешь, Хэл, Лийо - особенный человек. Наверное, и ты таких не встречал. Если он решит, что должен... короче: он все сможет!

- Перебить в одиночку весь флот?

- Не знаю. Может быть, перехитрить.

- Хотел бы я, чтоб в меня так верили!

- А разве мы в тебя не верим?

...Когда сдвинулась стена, Хэлан даже не шевельнулся. Только острый холодок в спине - и почти дурнотная легкость, когда в проеме засветился бледный лоб Раса.

- Ушли? - спросил он лениво.

- Да. Я подождал еще полчаса.

- Крепко шарили?

- Не знаю. По-моему, не очень. Наверху все осмотрели, а в лабораторию едва заглянули.

- Извинялись?

- Да, и очень старательно.

- Ну, и хорошо. Можно досыпать. - Потянулся, зевнул - непритворно. Очень волновались?

- Н-нет, пожалуй. Вы же все проверили?

Хорошо быть простаком!

- Спасибо, Рас. Вы это здорово придумали.

- Да, - ответил тот самодовольно. - Кажется, получилось неплохо.

...А еще через день наступила, наконец, торжественная минута. Все готово, можно вешаться. Хэлан был не духе прямо с утра - молчал или огрызался. Сам себя не очень понимал... нет, притворялся, что не понимает. Если не выйдет... ох, не хотел бы я на месте Майха быть! А вдруг получится? Подумал - и во рту стало кисло. Почему-то ему совсем не хотелось, чтоб получилось.

К вечеру собралась вся троица - радостные, торжественные, только речей не хватает. Гори улыбается, Нэфл обдергивается, а Рас все усесться не может: на одном стуле посидел, на другом - и к стенке прислонился. Тьфу! Сам Хэлан как устроился в темном углу, так и просидел молча, пока они улыбались, переглядывались, о пустяках говорили. Как ребятишки перед тортом. Всем не терпится, и никто не хочет показать.

И Майх молчал. Он-то не суетился. Жесткий он был и спокойный, только в глазах особенный блеск: не становись на дороге.

- Друзья! - звонко сказал Рас. - Должен признаться, что мы с Майхом отказались от нашего последнего решения. Точнее, вернулись к первому варианту.

- Вот как? - безразлично уронил Гори.

- Нам удалось сжать сигнал до трех миллисекунд!

Они заговорили наперебой, загалдели, как вспугнутые птицы. Хэлан не слушал. Что со мной творится? Почему я их сейчас ненавижу?

- Поздно, - сказал вдруг Майх. - Мы послали сообщение.

Тишина была, как удар. Хэлан поглядел на их обиженные, растерянные лица, и ему стало чуточку легче. Это было глупо. Это было несправедливо. Этакая маленькая, гаденькая радость, что у приятеля беда.

- Да что с тобой? - спросил себя и растерянно пожал плечами.

- Ответ есть? - это Гори.

- Нет, - спокойно ответил Майх. - Мы указали время приема. Скоро.

- Думаете, услышал?

- Мы передавали несколько раз. Может быть.

- А если он не следит за эфиром?

- Если там Лийо - следят, - сказал Майх очень спокойно.

- Лийо? Откуда?

Майх не ответил. Поглядел сквозь него и уставился на свои руки.

Гори покосился на Нэфла, криво усмехнулся.

- Хорошо. Предположим, мы не должны этого знать. А вы уверены, что Лийо решится ответить?

- Да, - бесстрастно сказал Майх. - Я кое-то упомянул... только мы это знаем.

- Значит, был какой-то план?

- Нет.

- Тогда не понимаю!

- Хватит вам суетиться, - сказал Хэлан. - Все узнаем.

В первый раз за вечер он подал голос, и все немедленно уставились на него. Снова тоскливое раздражение подкатило к душе; он чувствовал что может сейчас наговорить, ненавидел их за то, что смотрят, ненавидел себя за эту ненависть - и тут в лаборатории рассыпалась сухая дробь печатающего автомата.

Они - все трое - кинулись туда, а Майх... он не шевельнулся. Сидел, уставившись на сжатые кулаки, и губы у него были совсем белые. И тут... просто влажный сгусток мрака, лежащий на душе, эта тупая угрюмая тяжесть вдруг больно лопнула, и стало горячо... легко... свободно. Хэлан улыбнулся облегченно и бессмысленно, как улыбаются, когда утихает боль, поглядел на Майха и спросил:

- Как, возьмешь в долю?

Майх поднял на него непонимающий взгляд.

- Я к тому... давай и дальше вместе?

Майх все глядел на Хэлана, губы у него порозовели.

- Но, Хэл... - увидел его гримасу и улыбнулся ясно, от души. Спасибо, Хэл!

И они тоже пошли в лабораторию.