Побег через Атлантику

На этот раз отсек электромоторов блестит чистотой и залит ярким белым светом. Повреждённые приборы на распределительных щитах уже заменили, их чёрные стрелки, как стойкие часовые, замерли неподвижно, каждая в своём секторе. В конце отсека – глухая водонепроницаемая переборка с крышкой кормового торпедного аппарата. По бокам – два компрессора, подающие сжатый воздух в цистерны погружения. Всё это Клим уже знал от Вайса. Кажется, старшина всерьёз захотел сделать из него механика.

Адэхи плотно закрыл на рычаг дверь и, присев на бочку электродвигателя, сочувственно произнёс:

– Плохо ощущать себя среди чужих? Знаю, понимаю…

Клим промолчал. Тогда Адэхи, пошарив глазами по закуткам, спросил:

– Ты не видел нашего Йохана?

– Йохана? Кто это?

– Кот.

– На лодке есть кот? – искренне удивился Клим.

– Есть. Вечно забьётся куда-нибудь в трюм или за баллоны. Если спокойно – спит у кого-нибудь в койке, а если после бомбёжки, то вытаскиваем откуда-нибудь из-под проводки. Хотели на берег отдать с обер-лейтенантом Ланге, так тоже не смогли найти. Так с нами и катается. Но он моторные отсеки не любит, чаще прячется в носу. Просто помни о нём, чтобы не наступить. Удивительное дело – сколько раз мог сбежать, а не сбежал.

Адэхи почесал под косой в затылке, и Клим догадался, что сейчас он скажет то, ради чего затеял этот разговор. Не из-за кота же!

– Командиру сейчас не до тебя, – начал Адэхи, – а первый помощник, если о тебе вспоминает, то рвётся устроить допрос. Однако тебе нечего бояться, пока ты под моей защитой, и с командиром я о тебе сам поговорю. Да-да, я тебя взял, и я за тебя отвечаю. Но и ты об этом помни. Так сказать – доверие за доверие. Или, как любил говорить мой вождь, дружи с пчелой – всегда будешь с мёдом, а поведёшься с жуком – утонешь в дерьме. А теперь расскажи мне о себе. То, что ты про тральщик механикам рассказывал, мне уже передали. Ты мне интересен как человек. Должен же я знать, за кого поручился? С этого и начнём.

– Что мне вам рассказать?

– Адэхи. Называй меня просто Адэхи. А о себе расскажи то, что не рассказывал другим. Время у нас есть, так что давай издалека. Где родился? Где вырос? Кто твои родители?

– У меня нет родителей.

Такой ответ Адэхи слегка озадачил.

– Ты сирота? – спросил он недоверчиво.

Клим утвердительно кивнул, и тут уж наступил черёд удивляться ему. Он ожидал увидеть дежурное сочувствие, ахи, вздохи. К такому Клим уже привык. Детьми они любили ходить по городским рынкам, водрузив на головы бескозырки с названием детдома. Директор Данил Иванович заказал такие на всех мальчишек, но, увидев, как разрыдались девчонки, раздал им тоже. Шумным морским отрядом они ходили вдоль прилавков, и редко какая торговка могла устоять и не пустить слезу. Как правило, возвращались с карманами, набитыми пирожками с прилипшими к ним леденцами. Повзрослев, Клим предпочитал скрывать своё детдомовское прошлое, а если кто-то пытался его пожалеть, то злился и дерзил. Но Адэхи и не думал сокрушаться или рассыпаться в сочувствиях. Он провёл рукой по выпирающему нагрудному карману унтер-офицерского кителя и, покачивая головой, с таинственным видом произнёс:

– Теперь я понимаю, почему он повелел мне тебя спасти.

Внимательно наблюдая за его рукой, Клим невольно задался вопросом, что находится в кармане, но что-то подсказывало, что вслух спрашивать об этом не стоит. Возможно, там что-то личное, касающееся только его владельца. Но, уже открыв рот, Клим не смог остановиться и неожиданно для себя выпалил вопрос, как ему потом показалось, ещё более бестактный, чем о предмете в кармане:

– Адэхи, ты настоящий индеец?

– Ты где-то видел индейцев поддельных? – ничуть не удивившись, ответил вопросом Адэхи. По всей видимости, к подобному любопытству он тоже привык.

– Нет… – стушевался Клим. – Прости…

– За что? Поддельных индейцев ты не увидишь, потому что никто не захочет оказаться в нашей шкуре. В этой части света почему-то принято считать, что индейцы – это лихие воины, метко швыряющие во всё живое томагавки и укуривающиеся у костра трубкой мира. Всё враньё. Есть только вымирающие племена. Ещё сто лет назад мой коренной народ Отоми заселял Мексику между берегами двух океанов. Теперь же остались лишь жалкие резервации. Скоро исчезнут и они. Во всяком случае, белые делают для этого всё возможное. Они, как огненные муравьи, проникают всюду, чтобы пожирать наши леса и пастбища, превращая их в плантации.

– Но ты же здесь, с белыми? Ты служишь им! Ты сделал всё, чтобы утопить крейсер. И ваш командир на этом не остановится.