Побег через Атлантику

Бауэр сверлил его взглядом, но Зимон по-прежнему молчал, закрыв глаза. Тогда первый помощник посмотрел на инженера, словно ища у того поддержки. Но Адэхи сделал вид, что не замечает его настойчивого взгляда. Не отозвался и штурман, поспешно уткнувшись в карты и принявшись елозить по ним транспортиром. Всем своим видом Бауэр пытался показать окружению: неужели вы не видите, с командиром что-то не так?! Он нас погубит! Взгляните, вместо того, чтобы пытаться ускользнуть, мы непонятно чего ждём! И скорее всего, дождёмся дыру в борт!

Так и не найдя ни у кого поддержки, Бауэр решил действовать на свой страх и риск:

– Герр командир, – начал он, вздёрнув подбородок, – как вахтенный офицер, я хотел бы услышать ваши указания, – не дождавшись ответа, Бауэр растерялся. – Простите, но глядя на вас, я обязан спросить – вы способны управлять лодкой? Возможно, вы устали и хотели бы передать управление на время отдыха? Герр командир, вы меня слышите?

– Что? – оторвавшись от мыслей, устало поднял голову Зимон.

– Я спросил, какие будут ваши указания?

– Указания? Что ж, Бауэр, во-первых, отметьте в бортовом журнале атаку эсминца четырьмя глубинными бомбами по курсу с превышением семьдесят метров. Я видел, что, в отличие от предыдущих атак, эту вы не записали. А потом пойдите и выпейте кофе.

– Кофе? – опешил первый помощник.

– Да, сейчас ранее утро, вот и выпейте кружку утреннего кофе. Вы вахтенный офицер и обязаны излучать уверенность, а не обливаться нервным потом.

– Нас бомбят!

– Успокойтесь и не городите чушь. Это бомбометание наудачу, в попытке вызвать ответную реакцию. А если беспокоит грохот, то поинтересуйтесь у инженера, и он вам расскажет, что на нашу рыбку успели поставить новшество: на всех механизмах стоят специальные резиновые амортизаторы, и чтобы вывести их из строя, бомбу нужно уложить гораздо ближе, прицельно, а не швыряя на волю случая. Поначалу нас решили взять на измор, но, похоже, у янки тоже нервное командование, оно требует немедленный результат. Командиры эсминцев могли бы предъявить всплывший мусор и топливные пятна, но всё говорит о том, что мы нарвались на опытных ищеек.

Зимон встал, затем снова сел. Воздух в лодке был тяжёлый, с примесью горелого масла, и без необходимой дозы кислорода в мышцах ноги превратились в неповоротливые бетонные тумбы. От смрадных испарений аккумуляторных батарей, поднимавшихся зелёной дымкой из-под палубы, голова казалась чугунным и совершенно бесполезным, нелепо примостившимся на шее, ядром. Мысли в ней ворочались с неимоверным трудом, словно перемещали горы. Но Зимон уже понял, что он на пороге горького открытия. Вспомнился разговор с Шеффером, его непонятые намёки, неестественное поведение. Да и фигура уважаемого всеми подводниками адмирала Фридебурга вдруг приобрела зловещий оттенок. Не будет штабной адмирал такого уровня водить в атаку лодки – это удел молодых обер-лейтенантов и капитан-лейтенантов. Адмиралы привыкли планировать и командовать, и глупо от них ждать чего-то другого.

– Рикен, – позвал боцмана Зимон. – А ведь я вспомнил.

– О чём, герр командир?

– О короле Викаре.

– А… тот, что у викингов?

– Да. Его принесли в жертву. Как и нас.

– Так мы, наконец, покинем это место? – забеспокоился Бауэр. – Только боюсь, что это будет не так-то просто. Сдаётся мне, что мы влипли как в паутину муха. И влипли всеми лапами! Стоит шевельнуться – и нам конец.

– Как муха? Вы сказали – как муха? Бауэр, я теперь буду называть вас мухой. Трясущейся в паутине, навозной мокрой мухой. Уйти мы могли в любой момент. И какой бы умник там ни крутился над головой, у нас в рукаве всё это время лежал козырной туз.

– Что вы хотите сказать? – покраснел Бауэр.

– Наш туз – это сильное подводное течение. Лодку выдают вращающиеся винты. Как ни ломали головы наши учёные мужи, но справиться с кавитацией так и не смогли. Но стоит Адэхи оторвать лодку ото дна, и через час мы сможем наблюдать эсминцы с расстояния нескольких километров. И заметьте, не совершив при этом ни одного оборота винтом. И судя по его хитрым глазам, наш инженер тоже неплохо разбирается в игральных картах.

– Верно, господин капитан-лейтенант, – улыбнулся Адэхи. – С самого начала я был уверен, что именно так вы и поступите. Прикажете начинать?

Глава одиннадцатая

Клим спустился в лодку и, вытерев вмиг вспотевший лоб, подставил кружку под кран с питьевой водой. Из бронзового наконечника полилась горячая струя.

– Штурман ради интереса замерял температуру, – произнёс появившийся за спиной Майер, держа в руках стеклянную бутылку. – Пятьдесят градусов. Ничего не поделаешь – тропики.