Побег из Араманта

— У нашей маленькой сестры была первая контрольная, — отвечал Бо. — Мы рано вышли из дома и не взяли тетради.

— Ах, просто не взяли? Так, так, так.

Господин Бач питал особую неприязнь к неубедительным отговоркам.

— У кого еще, — обратился он к остальным, — дети в семье сдавали сегодня контрольную?

По рядам взметнулась дюжина рук; ладонь Руфи Блеша тянулась выше всех.

— А теперь, кто еще забыл уроки?

Руки тут же опустились. Все до единой. Учитель уставился на виноватых:

— Похоже, только вы.

— Да, сэр, — кивнул Бомен.

Хотя Кестрель не издала ни звука, однако брат прекрасно понимал, как бурлят ее мысли, чувствовал, как поднимается в ней дикая ярость.

Ни о чем не подозревая, господин Бач расхаживал взад-вперед и беседовал с учениками.

— Класс! Что случается с теми, кто не трудится?

— Нет работы — нет продвижения! — затвержено отчеканил пятьдесят один юный рот.

— А что бывает с теми, кто не движется вперед?

— Нет продвижения — нет баллов!

— А что будет с тем, у кого нет баллов?

— Баллов нет — и ты в хвосте!

— В хвосте, — с наслаждением повторил преподаватель. — В хвосте. В хвос-те-е-е!

Ученики содрогнулись. Как это — в хвосте? Как Мампо, самый глупый мальчик в школе? Кое-кто украдкой обернулся к нему, съежившемуся на задней парте — парте позора. Мампо — дурачок, с его вечно мокрой верхней губой, потому что мамы у него не было и никто не выучил его вытирать нос. Мампо — вонючка, к которому брезговали подходить, потому что папы у него тоже не было и мальчугану не говорили, когда мыться.

Господин Бач подошел к оценочной доске, где он ежедневно расставлял новые баллы и в соответствии с ними переписывал имена детей по порядку.

— Каждый из вас теряет по пять очков, — возвестил учитель и произвел нехитрые вычисления.

В итоге Бомену досталось двадцать пятое место, а Кестрель — двадцать шестое. Класс внимательно наблюдал.

— Ползем, ползем, ползем, — промурлыкал Бач, когда положил мел на место. — Дети, как мы поступаем, обнаружив, что сползли ниже?

И класс отчеканил хором:

— Стараемся больше, тянемся выше! Любой ценой быть завтра лучше, чем сегодня!

— Больше. Выше. Лучше. Надеюсь, вы больше не забудете дома тетради, — ехидно сказал Бач близняшкам. — А теперь займите свои места.

Шагая между долгими рядами, Бомен опять ощутил, как закипает в сердце сестры горячая ненависть к учителю, и к этой громадной доске, и к школе, и ко всему Араманту.

Ерунда, — попытался он мысленно утешить Кестрель. — Мы быстро наверстаем.

Даже не собираюсь, - прозвучало у Бомена в голове. — Мне без разницы.

Прежняя парта осталась позади. Вот и новая. Бомен остановился, но Кестрель пошла как ни в чем не бывало дальше — в самый конец, туда, где постоянно сидел в одиночестве несчастный Мампо, — и опустилась на свободное место.

Господин Бач выпучил глаза. У дурачка отвисла челюсть.

— При-ве-ет, — выдохнул он и окутал соседку облаком смрада.

Девочка отвернулась и зажала нос.

— Я тебе нравлюсь? — продолжал вонючка, подсаживаясь ближе.

— А ну, брысь! — прошипела Кесс — От тебя несет, как из помойки.

— Кестрель Хаз! — прорычал учитель из другого конца класса. — Сейчас же займи свое место!

— Нет, — отрезала девочка. Все окаменели.

— Что ты сказала? — сдвинул брови господин Бач. — Нет?

— Да, — отозвалась Кесс.

— Хочешь, чтобы я вычел еще пять баллов?

— Ну и пусть, мне не жалко.

— Ах, не жалко? — побагровел учитель. — Тогда я заставлю тебя пожалеть. Делай, как говорят, иначе…

— Что иначе? — перебила сестра Бо. Господин Бач лишился дара речи.

— Я и так уже в хвосте, — заявила Кестрель. — Что вы еще мне можете сделать?

Класс затаил дыхание. Учитель беззвучно разевал рот, не находя подходящего ответа. Тем временем самый глупый мальчик в школе склонился еще ближе к соседке; та невольно шарахнулась в сторону с гадливой гримасой. Господин Бач заметил это, и сердитое замешательство на лице педагога сменила злорадная ухмылка. Медленными шагами он измерил проход и встал, возвышаясь над нарушительницей спокойствия.

— Дети, — произнес учитель совершенно ровным голосом, — повернитесь и посмотрите на Кестрель Хаз.

Все глаза устремились на девочку.

— Кестрель нашла себе приятеля. Как видим, это не кто-нибудь, а наш общий любимец Мампо. Смотрите, они сидят бок о бок. Что ты думаешь о новой подружке, Мампо?

Мальчишка тут же закивал с довольной улыбкой.

— Мне нравится Кесс.

— Слышишь, Кестрель, ты ему нравишься, — продолжал господин Бач. — Можешь подсесть поближе и положить ему руку на плечо. Можете обняться, вы же теперь друзья. Кто знает, что принесет вам будущее? Люди вырастают и женятся. Наверно, ты мечтаешь превратиться когда-нибудь в госпожу Мампо и воспитывать его маленьких детишек? Дюжину мампонят, грязных и хлюпающих носами? Загляденье!

Послышались первые смешки. Учитель с удовлетворением почувствовал, что удар попал точно в цель. Сестра Бо сидела, устремив невидящий взор прямо перед собой, красная, словно вареный рак, от стыда и злости.

— Но может быть, здесь какая-то ошибка. Что, если Кестрель нечаянно села не на то место? Случается же такое.