Побег из гарема

Торн стиснул челюсти и вовсе не был нежен, когда вытаскивал ее из ванны и обертывал полотенцем. Глаза его оценивали ее белую кожу и белокурые волосы, струящиеся по спине.

Усадив ее на кровать, он подтянул стул, оседлал его и устремил на нее суровый взгляд.

– Мне нужны ответы – и немедленно!

Съежившаяся на кровати, прикрытая одним лишь полотенцем, Бриттани чувствовала себя в полной власти Торна Стоддарда. Она была решительно настроена сдержать обещание, данное матери, и не открывать, кто она на самом деле.

Она отрицательно покачала головой:

– Я не могу ничего о себе рассказать. Я дала обещание, которое не могу нарушить. Моя мать… – Она зажала ладонью рот. – Я и так уже сказала слишком много.

– Нет, отнюдь недостаточно, Бриттани. – Он оглядел ее нежную белую кожу и внезапно понял, кто она. – Ты – дочь Английской Розы. Симиджин – твой отец.

– Нет, Симиджин мне не отец.

– Но Английская Роза – твоя мать?

Она заглянула в его глаза, не в силах скрывать правду.

– Да, это так.

– А господин Симиджин?

– Симиджин любит говорить, что я дочь его сердца.

Краска отхлынула от лица Торна, глаза были пронизывающими.

– Бог мой, ты не женщина гарема, как позволила мне думать! Почему, черт возьми, Симиджин сказал мне, что ты одна из его женщин?

– Он считал, что действует в моих интересах. Он велел мне прятать лицо под чадрой. Ему казалось, что так я буду в безопасности. Он же не знал, что султан Селим проявит такую настойчивость, преследуя меня. Конечно, мне пришлось нарушить слово, и я чувствую себя из-за этого ужасно.

Глаза Торна потемнели от гнева при мысли о тщательно спланированном обмане, который сплели вокруг Бриттани.

– И кто же, черт побери, твой отец?

Она подтянула полотенце к подбородку, надеясь, что мама поймет, что Торн сам догадался о том, кто она. Она понимала, что он не остановится, пока не узнает о ней все, и, пожалуй, он заслуживает того, чтобы знать правду.

– Мой отец был американцем из Филадельфии. Я Бриттани Синклер.

Он снова побледнел.

– Только не говори мне, что ты из семейства Синклеров, серебряных дел мастеров из Филадельфии.

Бриттани была сбита с толку.

– Но это именно так. Ты знаком с моей бабушкой? Она еще жива?

Он стащил ее с кровати, поднял накидку и подал ей.

– Я не знаком с миссис Синклер лично, но, конечно, знаю о ней. – Он покачал головой. – В тебе, должно быть, есть что-то от нее. Я часто слышал, как ее называют дьяволицей.

Она надменно вскинула голову.

– Уверена, ты смеешься надо мной.

Его глаза были хмурыми.

– А я уверен, что это ты издевалась надо мной все это время. Хорошо повеселилась?

– И не помышляла.

Он испустил раздраженный вздох.

– Что ты знаешь о своей бабке?

– Я никогда ее не видела и не знаю, будет ли она мне рада. Но таково было желание моей матери – чтобы я поехала в Филадельфию, где султан Селим уж точно не найдет меня.

Торн отвел глаза, когда она заворачивалась в свою накидку.

– По этой или по иным причинам, Бриттани, ты должна ехать в. Филадельфию как можно скорее.

Она взглянула на него, когда он медленно повернул лицо к ней.

– Это было моим намерением. Конечно, мне придется дать Ахмеду время оправиться от ран.

– Да, разумеется.

В каюте повисло неловкое молчание, и она направилась к двери.

– Бриттани, – тихо окликнул он ее.

Она приостановилась, смаргивая слезы, которые грозили пролиться.

– Сможешь ли ты найти в своем сердце прощение для меня?

Она отвернулась и взялась за ручку двери.

– Мне нечего прощать, капитан. Ты виноват не больше, чем я. Возможно, я виновата даже больше тебя, потому что заманила тебя в свою каюту в ту первую ночь. – Она заморгала, прогоняя слезы. – Я освобождаю тебя от чувства раскаяния.

Внезапно он, казалось, отдалился от нее.

– Меньше чем через два часа наступит рассвет. Ты готова сойти на берег?

– Вполне.

– Я позабочусь, чтобы нашли подходящую одежду для Ахмеда. Едва ли он может сойти на берег в своем обычном облачении, поскольку будет привлекать слишком много внимания. Я также попрошу Кэппи проводить вас до Чарлстона и помочь устроиться в подходящем месте. И он поможет вам во всем остальном.

– Ты добр, как всегда, – прошептала она, подумав, что таким образом он удаляет ее из своей жизни.

Она слышала, как он окликает ее, но опрометью выскочила за дверь. Сердце ее было разбито из-за того, что Торн так легко смог выбросить ее из своей жизни. Когда он думал, что она женщина из гарема Симиджина, то хотел оставить ее при себе; теперь же было очевидно, что он желает избавиться от нее.

Добежав до своей каюты, она бросилась на кровать, думая, что лучше бы ей никогда не слышать имени капитана Торна Стоддарда.

Хотя Торн хорошо знал чарлстонскую гавань, на «Победоносец» был приглашен портовый лоцман, поскольку песчаные наносы и косяки рыб мешали движению, а учитывая узкие извилистые каналы и быстрые течения, вхождение в порт было опасным и сложным даже для самых опытных капитанов.

Паруса «Победоносца» были спущены, и он величественно скользил по морской глади к порту, мимо складов, которые выступали из воды, и мимо кораблей из многих стран, ибо Чарлстон – оживленный, многолюдный порт.