Побег из нубятника

Следующие два месяца были самыми скучными в моей жизни, не считая летних каникул в пятом классе. Я сняла двушку за МКАДом, открывала дверь только курьеру из «Деливери», запретила себе соцсети и, крутя педали велотренажёра (чтобы не разжиреть от неподвижности), смотрела корейские сериалы. Нарыдалась на годы вперёд.

Я «залегла на тюфяки», отчаянно перестраховываясь, потому что знала – любая, даже случайная, даже мимолётная встреча похерит все мои усилия. Страсть, как вино, должна настояться, набрать силу и крепость, чтобы потом вышибать из бутылок пробки и пенной струёй бить в потолок. Я знала, что Фил ищет меня, я чувствовала это кожей. Это чувство придавало мне сил.

Когда срок моего добровольного заключения вышел, я полетела в Мексику искать следы чупакабры. Какие-то туристы очень вовремя видели её в горах возле Канкуна.

Я щедро рассыпала за собой хлебные крошки. Селфилась в Шарике[10], выкладывала билеты, писала стримы в лобби своего отеля. В джунгли я не собиралась и сейчас, после своей аскезы, наслаждалась пошлой роскошью.

Филипп Затонский нашёл меня на набережной. Я прогуливалась там каждый вечер, не забывая ставить на фотки геотэги. Сначала я услышала сзади торопливые шаги, потом они перешли на бег. Сильная рука ухватила меня за запястье и рывком развернула. Я сделала вид, что удивилась.

– А ты здесь откуда?!

– Ты ведь меня узнала? В Сингапуре? – сразу, без «здрасти» наехал на меня Фил.

– Конечно узнала, я же не дура.

– Тогда зачем этот цирк?

Голос Филиппа похолодел на насколько градусов. Он словно пытался припереть меня к стенке. Я поглядела ему в глаза и звонко, от души расхохоталась:

– Ты что-о-о?! Это же такой ха-а-айп! Охота за сокровищами с Филлипом Затонским! Да я сразу бы в топчик взлетела!

– Но ведь ты прилетела туда раньше меня… и катер наняла… и моторист у тебя запил…

– …И я пошла искать ему замену, а нашла тебя.

– Так почему не выложила со мной ни кадра?! – Фил растерялся. Я не юлила, не оправдывалась. Его вопросы меня только веселили.

– Ты мне понравился, – улыбнулась я. – Не захотела перед женой подставлять.

И накрыла его руку своей ладошкой.

* * *

Я не жадничала, но его номер действительно оказался лучше. Президентский люкс на первой линии. Фил дорвался до моего тела, как школьник до конфет. Мне даже пришло в голову, что он действительно не изменял жене все эти годы.

– А дублоны откуда?

Я первой запросила пощады, сбежала от него к самому краю огромного круглого сексодрома и теперь жадно пила холодное шампанское. Президентские люксы есть в каждом уважающем себя отеле, на случай если там захочет остановиться какой-нибудь президент. Не в сьют же его селить, не те понты. Только исключительность, возможность иметь то, чего нет у других, даёт возможность почувствовать свою власть на вкус. Номер в колониальном стиле, с лепниной и резной мебелью из тёмного дерева, был весь заставлен цветами, фруктами и ещё какой-то едой (из одного блюда высовывал красную клешню лобстер), к которой мы так и не притронулись. Я плеснула себе ещё шампанского, не глядя на этикетку. Умаялась. Я слышала, что президенты в общей массе – приличные люди. На фига им тогда такие кровати?!

– Сама спрятала, – легко призналась я. – Я тебе что, Индиана Джонс, настоящие клады искать? Да там всё дно уже через сито просеяли. А моим зрителям нужен контент!

– Они настоящие?

– Не-а, новодел.

– Мой – настоящий, – проговорил Фил и прищурился, ожидая эффекта.

– Вот поэтому ты и миллионер.

– Почему? – удивился он.

– Везучий.

– Гонишь!

– Чего-о-о?! – Я не поверила своим ушам.

– Ты гонишь! – с удовольствием повторил Филипп. Проговаривая это слово, он забавно морщил губу, приоткрывая два верхних зуба, так смешно, по-мальчишески. Я легко представила заучку Фила школьником – не был он отличником, таких вот умных и дерзких у нас не любят. Передо мной сейчас выпендривался не «кошелёк», не «форбс», а мой мужчина. Только мой, никому его теперь не отдам.

Чупакабра осталась ненайденной. Мы вернулись в Москву и с этого момента не расставались. Я забросила свой блог (какая жалость!), а Фил вскоре исчез из списка Форбс и из состава учредителей банка. Не думаю, чтобы он обеднел, просто стал лучше прятать свои деньги. Свадьбу сыграли скромно, на пятьсот гостей, в швейцарских Альпах. Единственными русскими там были Милка и её муженёк-депутат. Так мы и познакомились.

– Терпеть не могла эту дуру, – сказала мне Милка, когда мы пудрили носы. – А вот тебя люблю.

– Чё, вот так сразу?

– Я верю в интуицию, – ответила Милка и чихнула, вдохнув за раз слишком много.

Светлане Затонской (фамилию она не изменила), Фил оставил дом рядом с замком Майендорфа и пять миллионов отступных. Но она всё равно спилась и просадила их на спиритов и гадалок. Детей у них не было.

Какой-то пижон разлетелся к моему столику, был послан на хуй, обиделся и стал возмущаться. Вот только меня здесь знали, а его – нет. Придурка вывела охрана, а я поняла, что пора просить счёт.