Побег из нубятника

– Рерольнулся. Он под свою затею с танцоркой весь общак забрал. Обещал нам орка на блюдечке с голубой каёмочкой. Через час после того, как девку загребла стража, IIy3aH потёр свою учетку. Мы его, конечно, ищем, но…

«Но вы не та мафия, которая может найти человека в реале», – мысленно продолжила я за него. Маленькая мафия, игрушечная. Жаль, у меня к IIy3aHу остались свои счёты.

– Пойми, Вар! Я не собираюсь сидеть в яслях вечно, как ты. Чем раньше мы утрясём все недоразумения, тем быстрее ты от меня избавишься.

– Да? – в глазах алхимика загорелся интерес. – Скажи, а с танцоркой, это же ты провернула? Как?!

– О чём ты?! – Я наивно захлопала ресницами и хотела сказать что-нибудь ехидное, но вдруг внизу, там, где обычно открывается окошко чата, у меня замигало оповещение.

Входящий вызов: ФИЛ

Вип-аккаунт позволял привязать к костюму сотовый телефон. Звонки, эсэмэски, бла-бла-бла для сильно занятых людей. По мне – полная чушь. Но после представления, которое исполнила Антонина, я подключила к вирту свою «вертушку». Как это работает, я понятия не имела. Вдруг ДуреВар услышит наш разговор? Куда вообще тут говорить и как поднять трубку?!

– Вар, убегаю срочно! – вскрикнула я, нажимая «Выход».

Словарик Мариши

Опустить на экспу – начиная с десятого уровня, каждая смерть уносит с собой часть опыта. Мир «Дороги славы» суров, и удаляется не только «свободный» опыт, но и тот, за который уже присвоены уровни. Так что технически «опустить» игрока до единички можно, хоть и хлопотно.

Потереть учётку – удалить учётную запись. Удалиться из игры.

Глава 11 Змеиное гнездо

Телефон трезвонил настойчиво и нагло. Я машинально взглянула на часы. 4:12. В такое время, чтобы дозвониться, нужно быть терпеливым. Совесть у меня чиста, и сплю я крепко.

– Я тебя разбудил? – послышался в трубке голос Фила.

– Всё нормально, – нарочно чуть зевнув, ответила я. Не объяснять же ему, где жена гуляет по ночам. Момент не самый удачный.

– Как ты?

– Нормально.

Меня раздирало нетерпение, но я сдерживалась. Сам всё расскажет. Терпеть не могу ночные звонки – ничего хорошего от них ждать не приходится.

– Хорошо. – Муж замялся, словно тянул время.

– Говори уже, – поторопила я. Мой голос звучал спокойно, но внутри рос противный холодный ком.

– Какое-то время мне лучше не возвращаться в Москву, – сказал Фил. – Простая предосторожность, но так будет лучше.

Он снова замолчал, ожидая реакции, а я испугалась. Не так чтобы сильно, ровно настолько, чтобы не устраивать из происходящего цирк. Я могла бы закатить истерику… отключиться и объявить тотальный игнор… обвинить его в том, что он нашёл другую… В таких делах я изобретательна и искрометна. Но только не сейчас. Порой самое мудрое – уметь вовремя заткнуться.

– Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? – просто спросила я.

– Меньше знаешь – крепче спишь.

Я даже не услышала – почувствовала, как он там, на другой стороне трубки, улыбнулся. Раньше бы сказали «на другом конце провода», но какие сейчас, на хер, провода? «Меньше можешь рассказать», – добавила я мысленно. Пять лет жизни рядом с Филом приучили меня к тому, что не знать иногда намного лучше, чем знать. Полезнее для здоровья.

Фил почувствовал моё настроение и стал говорить увереннее:

– Где деньги, ты знаешь, – продолжил он.

– Ага, в тумбочке, – в ответ пошутила я.

– Да-да, в любой из них. Не волнуйся, прорвёмся. Бывало и хуже. На этот номер мне больше не звони, я сам тебя найду. Целую, – после небольшой паузы закончил Фил и отключился.

Это «целую» меня и добило. Филипп очень гордился «жёсткой верхней губой», как говорят англичане, и редко показывал свои чувства. Стянув с себя костюм, забравшись в душ, а потом лёжа в кровати и глядя в душную и липкую темноту московской ночи, я вновь и вновь прокручивала в голове фразы сегодняшнего разговора, ища хоть что-то обнадёживающее. Но ничего не находила.

* * *

– Макс, тебе её не жалко? Погляди, буфера какие! Прям как ты любишь. Подошёл бы, познакомился, а ты в неё стрелы пуляешь!

– А что толку с тех буферов? – усмехнулся Макс. – Всё равно близко не подпустят.

С утра Макс повёл меня на плоскогорье. Здесь была пустыня. В пустыне жили наги. С мишками у нас не срослось. Весь стройный план МегаКиллера пошёл по пизде. И я даже знаю её имя – сучка Лира. Из-за неё мы не убили Крока, я не взяла шестой, и восьмиуровневые медведи оказались мне не по зубам. Один-единственный косолапый, которого Макс выманил из зарослей, сорок минут гонял нас по кустам и колючкам. Толстые и медленные – как же! Всё закончилось полётом на перерождение, после чего мы плюнули на пустую затею.

На плоскогорье добираться было ещё дальше, чем до Урочища. Оно лежало прямо над пещерами кобольдов. Поднимаясь вверх по уступам, я мстительно топала, надеясь, что что-нибудь сорвётся и упадёт с каменного потолка прямо на их тупые головы.