Побег из приюта

Кей время от времени поглядывала на него, когда он писал, но он не возражал. Закончив, он подождал, пока сестра Эш отвела от него глаза, чтобы вырвать страницу и засунуть ее в пояс, как он и сделал с карточкой пациента. Начнут ли они обыскивать его более тщательно теперь? Или смотритель все еще хочет дать ему особые «привилегии»?

Вздрогнув, он нацарапал что-то гораздо более обыденное, чтобы оставить там в блокноте.

— С тобой все в порядке? — Спросила Кей, держа карандаш в воздухе.

— Конечно, — сказал Рикки. — Вообще-то нет. Мы в психушке, так что, очевидно, это связано, но я почти уверен, что чувствую себя хуже, чем когда я сюда попал.

Она медленно кивнула, опустив голову ближе к столу. Не могло быть более очевидным для случайного наблюдающего, что она собиралась прошептать что-то секретное.

— Это из-за снов? — Спросила она, смачивая губы, добавляя так же мягко: Кошмары?

— Каждую ночь я блуждаю по Бруклину. Слышу звук, как барабан или сердцебиение или что-то еще, и я должен следовать за ним, как в первый раз, когда думал, что это действительно происходит. Теперь я задаюсь вопросом, может это так и есть. Такое чувство, что так и было. Я действительно не вижу разницы.

— И ты идёшь в подвал, — добавила она, ее темные глаза становились все больше и больше.

— Где есть маленькая девочка. .

— В последней камере справа.

Кей откинулась на спинку стула, потянулась, словно хотела погрызть край карандаша, потом вспомнила, что это было, и вместо этого пожевала костяшки пальцев. — Это одно большое совпадение.

— Я знаю, — сказал Рикки. Хорошо, сестра Эш не следила за ними. Сестра Крамер отвлекла ее, показав что-то на блокноте. Идеально. — Есть еще кое-что, Кей. Гораздо больше.

— Не уверена, что хочу знать, — сказала она, слегка покачиваясь в кресле и наклоняясь. — Но по выражению твоего лица я могу сказать, что тебе нужно снять это с груди.

— У меня не было возможности сказать тебе вчера, но смотритель наконец отвёл меня в сторону для разговора. Он рассказал мне о гениях и как грустно, что они умирают. Я знаю, не смотри на меня так, для меня это тоже его слова не имели смысла. Дело в том, что мне показалось, он выделил меня для чего-то. Чего-то странного. Сказал, что не хочет меня менять. Ну как бы, не хочет, чтобы мне перестали нравиться парни. Как думаешь, что это вообще значит?

— Это звучит неправильно. Он хочет изменить меня. На самом деле, он просто старался изо всех сил, чтобы это произошло. Разве это справедливо?

Ее глаза вспыхнули яростью, но она отвернулась, прежде чем Рикки почувствовал, что это направлено на него. Черт, может ей стоит его ненавидеть. Возможно, тот факт, что он был «хорошим», белым мальчиком из хорошей белой семьи, было всем, что требовалось, чтобы заслужить благосклонность смотрителя, но он сильно сомневался в этом.

Рикки все еще понятия не имел, какова цель смотрителя.

— Не что бы мне это понравилось, — сказал он, немного защищаясь. — Он повел меня в подвал.

— И что? — допытывалось Кей. — Что там произошло?

— Это было похоже на сон, но не так страшно, я думаю. Там были санитары, и кто-то стучался в дверь. Смотритель собирался показать мне комнату — комнату с девочкой, затем появилась медсестра Эш и вытащила меня оттуда.

Боже, это звучало совершенно безумно, когда он сказал это вслух. Это было безумие. Тем не менее, приятно кому-то рассказать, и чтобы кто-то кивнул и поверил ему на слово. Даже с таким тусклым светом, было что-то вроде ангельского свечения вокруг Кей; это придавало разговору атмосферу святости. Признания. В отличие от любого священника, которого встречал Рикки, присутствие Кей успокаивало его.

— Клянусь, это все правда, — мягко добавил Рикки.

— И что потом?

— Она потащила меня обратно в комнату, но смотритель разозлился. В смысле, он выглядел взбешенным. Она сказала мне, что у него плохие новости, что я не должен слушать его или снова идти с ним в подвал. Чудовище. Так она его называла. Мясник и чудовище. Заставила меня пообещать, что я больше не пойду с ним в подвал.

Да. Безумие.

— А сегодня как будто ничего не произошло. Она вела себя так, будто я все это выдумал! Как будто они делают все возможное, чтобы я почувствовал себя сумасшедшим.

Кей замолчала на долгое время. Оу, замечательно. Он должен был догадаться, что это произойдет — история звучала странно даже для него, и он прожил ее. Это мгновенное признание, подобное спокойствию будет нарушено в любую секунду. Она жевала его рассказ минуту или две, вертя в пальцах зеленый карандаш. Он увидел на ее ногтях трещины, как будто они были пережеваны нервно, как и ее нижняя губа.

— Что ты только что засунул в штаны? — спросила она.

— Я хотела записать все, что сестра Эш рассказала мне вчера. Это все правда, Кей, я серьезно. Зачем мне выдумывать это?