Побег из приюта

Он перелез через закрытую картонную коробку, нацелившись на клок волос, видневшийся в нескольких ярдах далее. Здесь было темно, поскольку луч света от умирающей лампочки сюда почти не доставал. Горло царапало удушьем от пыли, что напомнило ему о почти лишенном воздуха чулане для хранения историй болезни. Но он был почти у цели и поспешил к ней, стремясь вернуться к свету со своей находкой, что бы это ни было.

Рики обогнул груду коробок и замер. Кровь застыла у него в жилах. Это человек? Или труп? Нет, перед ним был человек: бледный, хрупкий и костлявый мужчина сидел между коробками, обхватив колени обеими руками и прижимая их к груди. Вдруг всклокоченная темная шевелюра шелохнулась, и в следующую секунду он вскинул голову, с открытым ртом уставившись на Рики. Из его огромных черных глаз струились мутные потоки слез.

– Простите меня… не сажайте меня больше в подвал, – просипел мужчина. Его щеки были исполосованы рубцами и шрамами от вспарывавших кожу ногтей. Дрожащими пальцами, по которым стекала кровь, он сжимал скальпель. – Я так хорошо себя вел. Я сделал все, о чем вы меня просили! Я сделал все, о чем вы меня просили, но не просите меня об этом. Я не могу! Мне жаль, мне так жаль…

– Рики! Рики!

Кто-то тряс его, держа за локоть. Внезапно Рики перестал понимать, стоит он, глядя на истощенного человека сверху вниз, или рухнул на пол и лежит теперь рядом с ним. Да, он определенно лежал на полу. Он ощущал ледяной цемент под ладонью, а его пальцы покрывал густой слой пыли. Как он упал? Сестра Эш продолжала его трясти. Потом положила руку ему под лоб, проверяя, нет ли жара.

Мужчина исчез.

– Я увидел…

«Нет, не говори им. Они тебе не друзья. Они не должны знать».

– Просто у меня внезапно закружилась голова, – солгал он.

– Вы холодны как лед, – прошептала сестра Эш. – Жара нет. Вы ели что-нибудь на завтрак?

– Нет, – снова солгал он. – Я… не был голоден. Наверное, у меня случился обморок или что-то в этом роде.

– Еще бы. Вы рухнули, как мешок с картошкой. Что вы говорили? – спросила она, помогая ему подняться на ноги.

– Говорил? – Рики несколько раз открыл и закрыл рот, глядя на пустое место на полу, где, опершись на коробки, сидел мужчина. Он готов был поклясться, что в густой пыли на полу виднеется углубление. – Я не помню, чтобы я что-нибудь говорил.

– Вы что-то выкрикнули перед тем, как упасть, – обеспокоенно произнесла сестра Эш, крепко сжимая его предплечья и увлекая прочь от коробок. Теперь он видел, что никакого парика там на самом деле нет. – Рики, в вашем голосе звучало столько ужаса. Это было похоже на слово «Помогите!».

Глава 18

В непривычно приглушенно освещенном помещении витали ароматы специй, пряных соусов и жарящегося мяса. Закуски, политые растопленным маслом, мерцали на банкетных столах, расставленных по периметру кафетерия, превращенного в бальную залу.

В другое время от всех этих ароматов у Рики побежали бы слюнки, но на этот раз его затошнило, а в животе возникло ощущение пустоты. Он и в самом деле сегодня почти не ел. Как и накануне. Его ноги в тяжелых туфлях, предоставленных пациентам исключительно на сегодняшний вечер, были словно свинцом налиты. Он стоял, прижавшись спиной к стене и оцепенев от тревоги.

– Позорище, – произнесла рядом с ним Кэй.

Она и остальные пациенты мужского пола, допущенные на вечеринку главврача, были одеты в простые белые рубашки и брюки. Такие же рубашки и скромные черные юбки были выданы женщинам. Кэй с несчастным видом переминалась с ноги на ногу в брюках, которые расценивала как явное оскорбление со стороны главврача. Рики пришлось вынырнуть из окутавшего его тумана переживаний, чтобы заверить ее в том, что она все равно хорошенькая, пусть и не в юбке. Пациенты нервничали, наблюдая за тем, как гости бродят по залу, поглощая еду. Рики высматривал хоть одно добродушное лицо, но пока ни один из гостей таковым не обладал. Кэй, похоже, была такого же мнения.

– Они все такие безразличные. Мне кажется, они нас и за людей не считают. Как ты думаешь, их все это хоть немного волнует?

– Нет. Они приходят домой, крепко спят в своих постелях, сделанных из денег, и снова встают, и их вообще ничто не волнует. Как бы то ни было, посмотри на этот плакат.

Он указал на гигантское, празднично раскрашенное бумажное полотнище, висевшее над входом в зал.

ПОМОГИТЕ НАШИМ БОЛЬНЫМ – УЛУЧШИТЕ ПИТАНИЕ И КРОВАТИ В БРУКЛИНЕ

– Они считают, что оказывают нам услугу, – заметил Рики. – Хотя я не возражал бы против улучшенного питания…

– Ага… хотя я думаю, что они несчастны. Они просто этого не знают.

В ответ Рики удалось улыбнуться.

– Ты во всем находишь положительные моменты.

– Когда мы сможем сыграть эту пьесу и освободиться? – спросила она.

Их скудный реквизит был сложен в сумку для белья у ног Рики. Актеры встревоженно смотрели на него, ожидая указаний. Он не знал, чем им заняться до начала пьесы, и избегал встречаться с ними глазами.