Побег из Рая

«1973. Хейко Игесма был задержан финской полицией и насильственно возвращен в СССР, где он был помещён в психиатрическую больницу… Пожалуй, самый необычный побег бывшего электрика и спортсмена Хейко Игесма, который пересек границу в Финляндии пешком незамеченным. Сначала он вошёл в страну в сентябре 1971 года, а затем вернулся в СССР летом 1972 года, после того, как был разочарован холодным приемом в Швеции. После того как он был освобожден из психиатрической больницы в Эстонии, Хейко пытался бежать еще раз, но финны вернули его. Между 1947 и 1989 гг. по меньшей мере пятнадцати человек смогли бежать из Эстонии на Запад. Около половины из них бежали по морю».

«1973 HEIGO JOQESMA was arrested by Finnish police and forcibly returned to the USSR where he was committed to a psychiatric hospital… Perhaps the most extraordinary escapee was electrician and athlete Heigo Jogesma, who crossed the Eastern Finnish border by foot undetected on three occasions. First he entered the country in September 1971, then returned East in the summer of 1972 after being disappointed by his cold reception in Sweden. After he was released from a psychiatric asylum, Jogesma tried to defect once again, but the Finns returned him. Вetween 1947 and 1989, at least fifteen people succeeded in fleeing Estonia for the West. Around half of them escaped by sea».

Migrant Tales

Из шестого отделения нужно было перенести несколько кроватей во вновь построенный корпус. Я примкнул к группе больных и таким образом проник внутрь, чтобы встретиться там с Евгением Брагунцом, тем самым, который приковал себя цепью к ограде на Лобном месте в Москве. Женя был выписан и ждал вместе с Хейко отправку в Таллин. В надежде на выписку он всё это время был осторожным в своих высказываниях, но сейчас ответил контролёру, заметившему, что у них в палате лампочка слегка закрашена синим цветом и приказавшему её очистить.

— Луис Корвалан пыткой называл горящую ночью лампочку, а вы так нас ежедневно годами пытаете, — недовольно с возмущением сказал Евгений.

Уже утром Женя поплатился за свои слова, когда врач решила посадить его на курс сульфазина и трицедила. Это была адская смесь, тот случай, когда малейшее движение от сульфазина разрывает всё тело от боли, а триседил выкручивает и требует движения. Я отыскал его быстро. С бледным и осунувшимся лицом он лежал на кровати и стонал в бреду от высокой температуры и невыносимой боли.

— Значит выступить решил? — подойдя к его кровати спросил я.

— П-л-о-х-о мне. Крутит меня. Закололи всего, — умирающим голосом жаловался он, — запиши мой адрес и сообщи, что меня никогда не выпустят из этого дурдома, умру я здесь.

Больше я не видел Евгения Брагунца, знаю только, что Корвалана он будет помнить всю свою оставшуюся жизнь. В 1987 году Женя позвонил мне в Нью-Йорк, он только что прибыл в Америку и его спонсоры поселили его в городе Провиденс в штате Род-Айленд.

— Саша, я в Америку прибыл бороться с коммунизмом, а они меня устроили работать на какую-то паршивую фабрику. Что делать? — спросил он.

— Работай и плати налоги, а американское правительство пусть разбирается с коммунистами, — ответил я ему.

А что ещё я мог посоветовать? После этого звонка Женя никогда мне больше не звонил и как сложилась его судьба я не знаю.

Больные приносили грязную посуду и не торопились возвращаться в отделения. Они рассказывали новости, курили. Посудомойщики за кусок вареного сердца или миску жареных куриных пупков уводили молоденьких полудебильных гомусексуалистов Викочку и Ленку в подсобную комнату и там занимались с ними «любовью».