Побег из сказки

– Вам, должно быть, не больше шестидесяти пяти? – добавила Камилла.

Тетя Вася побагровела и сухо поправила:

– Мне пятьдесят три.

– Не может быть! – потрясенно воскликнула Камилла.– Серафиме Гуляевой, которая играет мою бабушку в «Трех жизнях», исполнилось шестьдесят шесть, но она выглядит моложе вас!

Тетя Вася пошла малиновыми пятнами.

– Ах, простите мне мою бестактность,– повинилась нахальная девица.– Возраст актрисы так обманчив, мои коллеги обязаны выглядеть молодо и на что только не идут ради этого. Вот Серафима, например, сделала уже четыре подтяжки! – доверительно сообщила она.

– По ней заметно,– процедила мадам Суворова.

– Вам нравится? – с сомнением спросила Камилла.– Хотите, достану телефончик ее пластического хирурга? У вас все не так запущено, вам и трех подтяжек хватит.

– Спасибо за заботу,– обиженно ответила молодящаяся Василиса.– И за комплимент.

– Ах, что вы! Я вот все хочу сказать, какое милое у вас платье, Василиса Филимоновна! – оценила актриса.– Похоже, это винтаж!

Приободренная похвалой «модной штучки», какой, несомненно, являлась Полонская, мадам Суворова расправила плечи и выпятила грудь.

– Обожаю старые вещи! – продолжила Камилла и поинтересовалась: – Оно досталось вам от мамы или от бабушки?

– Что? – непонимающе захлопала ресницами тетя Вася.– В каком смысле?

– Ах, вы, наверное, купили его на блошином рынке? – понимающе улыбнулась Камилла-Лариса и обернулась к близкой к обмороку Насте, что-то отчаянно сигнализирующей ей глазами. «Похоже, Настя в восторге»,– самодовольно решила она и воскликнула: – Ну что же мы стоим в дверях! Давайте пройдем в комнату! Мне не терпится увидеть Венечку. Веня, где ты? Я иду! – И, отодвинув в сторону опешившую от такого напора и еще не пришедшую в себя после порции ледяного душа тетю Васю, она прошествовала внутрь, где ее уже ожидал тщательно выбритый и причесанный жених.

– Венечка! – радостно воскликнула Камилла, вызвав очередной приступ зубного скрежета у Василисы, и, подскочив к вжавшемуся в диван Вениамину, звонко расцеловала его в обе щеки. А затем, слегка покачнувшись, изящно приземлилась к нему на колени и обвила руками шею.– Ах, какая я неловкая! Веня, рядом с вами у меня земля из-под ног уходит,– кокетливо сообщила она.

Веня залился нервным пунцовым румянцем и еще больше вжался в диван, а Василиса аж закашлялась.

– Прошу к столу,– прохрипела она, изо всех сил изображая радушную хозяйку.

– Ах, как мило! – восхитилась Камилла, вскакивая с Венечкиных колен.– Соленья, пирожки – прям как у бабушки в деревне.

– Прошу прощения за наш скромный стол,– процедила мадам Суворова.– Виа-гра с ананасами не держим. Чем богаты, тем и рады.

– У Венечки проблемы с потенцией? – вскинулась Камилла, в то время как Лара внутри нее едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться.

– Что?! – побагровела тетя Вася.

– Ну как же, вы же только что сами сказали про виагру!

– Я имела в виду не виагру, а виа-гра,– обиженно поджала губы тетя Вася, поправив нахальную девицу.

– Ах, вы имеете в виду фуа-гра,– с облегчением заметила Камилла, опускаясь на стул.– А то я уже испугалась. Я, знаете ли, так мечтаю о детях!

Лицо Василисы смягчилось, и она уже с теплотой взглянула на будущую невестку.

– Разумеется, в ближайшие десять—пятнадцать лет речь о них даже не идет,– добавила Камилла.– Я нахожусь в самом начале своей карьеры, и мне никак нельзя выпадать из процесса прежде, чем я достигну определенных высот.

– Но как же? – растерянно спросила тетя Вася, присаживаясь на стул напротив Полонской. Венечка как по команде плюхнулся за стол рядом с мамой. Настя села рядом с подругой.– Я родила Венечку в восемнадцать лет.

«И горжусь этим» – было красноречиво написано на ее желчном лице.

– Бедняжка! – сочувственно воскликнула актриса.– Вы сгубили себе всю молодость!

– Как вы можете такое говорить? – вскипела тетя Вася.– Дети – цветы жизни, а Венечка – это мое счастье!

– Да, Венечка может составить счастье любой женщины. Я это поняла с первой же минуты нашего знакомства,– ласково пропела Камилла и окинула страшно смущенного Вениамина, готового провалиться сквозь пол к соседям, затяжным оценивающим взором.

Воцарившуюся тишину нарушил лишь скрежет зубов Василисы.

– Камилла, попробуйте моих пирожков,– изо всех сил выжимая из себя лицемерную улыбку, процедила тетка.

– Мне пирожки нельзя, я на диете,– грустно молвила актриса.

– Тогда салатик! – с готовностью схватилась за ложку тетя Вася.

– С майонезом? Ни в коем случае,– отрезала та.

– Тогда нарезочку! – подвинула тарелочку радушная хозяйка.

– В ней канцерогены, это страшный вред для кожи лица! – испуганно вскрикнула гостья.

– А вот у нас еще сыр есть! – не сдавалась тетя Вася.

– В сыре жиры, а это страшный удар по талии,– покачала головой Камилла.

– А вот домашние соленьица! – предложила та.

– Соль – это белый яд,– поджала губы актриса.

– Что же вы едите? – не выдержала Василиса.

– У вас найдется бокал минеральной воды? – томно спросила Камилла, не сводя порочного взгляда с Вениамина, поспешно поедающего пирожок и упорно отводящего глаза.– Только обязательно без газа.